***

Я выглядываю из-за угла, наблюдая за братом и его протеже. Только на этот раз мне не хочется сбежать. Я смотрю, как они смеются, кидаясь друг в друга смятыми шарами из бумаги, и почему-то сама усмехаюсь. Мэлот и Конрад – два обычных парня, и они громко, открыто страдают чепухой, наплевав на учителей, на новеньких и даже на тех, кто уже не первый год учится с нами. Они получают удовольствие, нарушают правила, и, возможно, они живее всех нас. Более того, возможно, они именно те, кто умеет жить.

Я боюсь своих мыслей.

Ныряю обратно за угол и прижимаюсь спиной к стене. Что на меня нашло? Ох, один вечер с Бофортом, и я напридумывала себе невесть что.

Что, если я сама оттолкнула людей, закрываясь в спальне, читая книги и витая где-то в облаках? Все желала чего-то другого, не обращая внимания на то, что находилось у меня под носом. Может, сделай я шаг навстречу тем, кого считала врагами, врагов бы у меня и не было? Может, Мэлот нуждался во мне так же, как и я в нем. Может, я ошибалась?

Я бреду к классу литературы. Не хочу, чтобы Мэлот и Конрад заметили меня, ведь у нас совместная пара. Ох, что они скажут, если узнают, что я наблюдала за ними?

Прибавляю скорость. Обгоняю студентов, нервно, то сжимая, то разжимая пальцы, и неожиданно едва не врезаюсь лицом в распахнувшуюся дверь. Торможу, отступаю назад и вдруг падаю, неуклюже взмахнув руками. Мне остается только вскрикнуть и зажмуриться, однако в ту же секунду воздух замирает, как и мое тело. Запутавшись в волосах, я шевелю руками и внезапно ухватываюсь ладонями за крепкие плечи. Кто-то подхватил меня.

– Осторожно, принцесса, - говорит знакомый голос, но он не принадлежит Конраду.

Я открываю глаза и вдруг вижу перед собой Эриха. Сдержанный, но находящийся на грани, он стоит передо мной, сверкая темно-синими глазами. Парень холодно улыбается.

– Нужно быть осторожной.

– Спасибо, - на выдохе шепчу я. – Ты назвал меня…

– …принцессой, - соглашается он. – Тебе не нравится?

– Я просто…

– Мне показалось, - перебивает он, - ты не против.

Недоуменно свожу брови. Не знаю, что на меня находит, но я беру парня за локоть и хочу отойти вглубь коридора. Нас не должны видеть вместе. Но он вдруг крепко-накрепко примерзает к полу. Вскидывает подбородок и отрезает:

– Прости. Мне нечего тебе предложить.

– Что? – не понимаю я, глядя на парня во все глаза. – Эрих, что ты…

– У меня нет ни пиджака, ни сигарет. Ни ответов на твои вопросы.

– Какого еще пиджака, я…, ох, прекрати. – Недовольно встряхиваю головой. – О чем ты говоришь? Не усложняй, помнишь? Не делай проблему из того, что не является ею.

– От твоих умных цитат уже тошнит.

– Тогда не общайся со мной.

– Я и не общаюсь. Но ты…, - он указывает на меня рукой и протяжно выдыхает, - ты появляешься. Снова и снова.

– Не понимаю, что именно тебя злит, Эрих, - говорю я, скрестив на груди руки, пусть помню, что ощущала, когда Дамекес обнимала его, смеялась над его шутками, находилась рядом. Воспоминания, будто яд, разносятся по венам, и мне становится не по себе. – Разве тебе не все равно? Тебе должно быть все равно.

– Он стоял слишком близко. Ты была к нему слишком близко. – Шепчет парень. – Ты и он…, это сводит меня с ума. – Глаза Эриха возгораются и прожигают меня насквозь, как стрела, пущенная ровно в сердце. Я уязвлено горблюсь и придвигаюсь к Ривера невольно, так, будто у меня нет сил держаться в стороне, нет сил сопротивляться.

– Ты следил за мной? – хрипло шепчу я. – Перебрался через стену?

– Я не мог поступить иначе. Я должен был.

– Эрих…

– Что ты делаешь? – теперь он смотрит на меня, внутрь меня, сквозь меня. – Ты ведь знаешь, что это неправильно. Ты и Бофорт. Это фальшь.

– Между мной и Конрадом ничего нет.

– Ты не видела.

– Чего не видела?

– Ты смотрела на него так …

– Как?

– Как смотрела на меня. – Эрих едва не врезается в меня, приподняв подбородок. Мы смотрим в глаза друг другу и не шевелимся. – Как будто он что-то значит.

Я хватаю губами воздух. Хочу ответить, но не знаю, что именно. Бофорт – никто, он всегда был никем. Откуда такие мысли, подозрения? Но тогда почему мне нечего сказать?

Я гляжу на парня и молчу. Мне страшно даже признаться, что Конрад Бофорт сумел затронуть микроскопическую частицу моего сознания. Наконец, говорю:

– С тобой иначе.

– Иначе? Меня не устраивает такой ответ.

– А какой он еще может быть? Ты позабыл о том, что я дочь де Веро? Или теперь это неважно? Но почему сейчас? О чем ты думал раньше?