В начале апреля Филипп убрал свои зимние вещи в шкаф, достав вместо них демисезонные. Весна в сибирский городок пришла ранняя, теплая. На городских улицах белого снега не осталось, лишь кое-где, в тени да у обочин, таяли серо-коричневые, полные мусора массы.

Машины, как свиньи, резвящиеся в загоне – поднимали брызги из грязных луж и, издавая сигналы вместо хрюканья, спешили замазать более чистых собратьев по стаду.

Подобно наркоману, алкоголику или сектанту, Филипп забивал на учебу только из-за Форекса. На лекциях его теперь видели редко, даже по телефону ни с кем не общался, целыми днями просиживая возле монитора. От первых заработанных денег осталось совсем чуть-чуть, на пять-шесть скромных походов за продуктами – значит, примерно месяц жить можно.

Словно серфингисту, ему приходилось лететь по волнам энтузиазма, время от времени спотыкаясь о прибрежное дно. Прибыльно сопровождать три торговых счета и нигде не ошибиться – тяжело даже для профессионала, а у новичка легко могла закипеть голова. Филипп решил, что лучше вновь объединить деньги на одном-единственном депозите. Тем более по агрессивному счету была допущена серьезная просадка – аж в пятьдесят процентов! Прибыль по двум остальным в сумме составляла всего сто долларов. И это за месяц! Данное положение дел не могло не удручать.

«Лучше я сосредоточусь на чем-то одном и буду этому одному всего себя посвящать, чем распылюсь сразу и везде и не получу ничего»

И на раз-два-три собрал деньги в один депозит.

Сумма получилось красивой – 7777 долларов.

«Наступит время, и вместо того, чтобы торговать самому, я создам команду лучших трейдеров. Построю Форекс-империю и буду дергать за рычаги рынка»

Мысли пробудили улыбку. «Не хватает зловещего хохота». Филипп поймал свое отражение в черном поле дисплея. «Еще рогов на башке, и чтобы всё полыхало огнем»

В эти погожие весенние деньки он не знал, как впоследствии на нем отразится самозаточение перед компьютером. В принципе, сама торговля не отнимала много времени, даже анализ рынка легко укладывался в десять минут, но были две проблемы, которые заставляли его часами не подниматься со стула: он много читал и постоянно отслеживал графики.

Вообще Филипп ощущал своего рода зависимость. После пробуждения, не успев сходить в туалет, он шел к ноутбуку, а если доводилось проснуться ночью, он был не в состоянии лишить себя удовольствия хоть одним глазком взглянуть на движение рынка. Походы в магазин и прочие отлучения из комнаты в тот момент, когда висела хоть одна сделка, становились настоящим испытанием. Кожа по всему телу буквально начинала зудеть. Через три минуты хотелось бежать домой, к ноутбуку. Филипп нервничал, всё время куда-то спешил, зачем-то постоянно трогал лицо руками.

Выходные превращались в каторгу. Лениво, с плохим настроением, он просыпался в субботу и воскресенье, зато в будни с кровати взлетал с запалом.

Литературы по Форексу в его электронных закладках было не счесть. Он глотал всё. Впитывал, запоминал, применял на практике. Что-то шло хорошо, что-то – из рук вон плохо. Средства на счету накапливались медленно.

Крошечные прибыльные сделки уже не дарили счастья, зато одна убыточная впервые довела до истерики. Казалось, учтено было всё. Сомнений, что цена двинется вверх, не оставалось. Но рынок повел себя алогично. Захлестываемый азартом трейдер хотел выиграть много, а потому воспользовался большим лотом. Но когда убыток зафиксировался с результатом «– $500», стол сотрясся от удара по нему кулаком:

– Смешно! Этого просто не могло быть!

Филипп кричал. Ругался, без грубых матов, но удивительно хлестко. Потом ужаснулся, что за дверью могли собраться студенты, и замолчал. Сидел, закрыв глаза и уперев подбородок в стол.

«Ну, и кем ты себя возомнил?» – внятно спросил чей-то голос.

Прозвучало неожиданно. Филипп испугался.

«?»

«На вопрос ответь. Кем ты себя возомнил?»

«Никем не возомнил. Но почему цена так резко дернулась вниз?» – осторожно вступил в диалог Филипп.

«Думаешь, раз однажды сделал сто процентов, теперь ты король рынка?»

«Я так не думаю. Нельзя быть королем рынка. Хотя можно, но не с моими деньгами. И вообще, что это за голос?»

«Ну, спасибо. Спасибо, что признал. Конечно, я всего лишь какой-то голос, который, между прочим, уже не единожды тебя спасал»

«Хочешь сказать, ты живешь отдельно от меня? Ты – это кто-то другой?» – смутился Филипп. Он чувствовал, как внезапно похолодели руки.

Но голос не ответил. Филипп захлопнул ноутбук, упал на кровать и закрыл глаза.

Сон пришел чуткий, тревожный. Снилось, будто он влез в монитор, где шли котировки, и побежал по изломанным линиям графиков. Спотыкался, падал, как в детстве, в кровь расшибал колени, но затем освоился. Стал ловко перепрыгивать со свечи на свечу, забираться на крутые подъёмы и спрыгивать с отвесных спусков. Потом остановился и, вытянув одну свечу из общего графика, принялся внимательно её изучать. Понюхал, пахло вкусно – свежими денежными купюрами, разрядами статического электричества и чем-то сладким. Неожиданно вся конструкция из свечей затряслась и начала обрушиваться. Филипп полетел в бездну. Последнее, о чем он успел подумать: «Опять я всё испортил!»