– Пётр Михайлович, а где можно найти старца?

– Даже и не знаю. Я краем уха слышал про Ведлозеро,

то ли про село говорили, то ли про само озеро, точно сказать не

могу.

Я развернул конфискованную у Решетова карту и

попросил Копытина указать нашу будущую цель путешествия.

Доктор порыскал глазами по рисунку, обзывая составителя

бездарным бумагомаракой:

– Здесь, - он ткнул пальцем севернее Ладожского озера.

– Непонятно, почему оно названо Туломозеро? Этот водоём

расположен выше, вот тут, прямо по обрезу чертежа. Картографа

непременно надо пороть розгами за такую пачкатню.

– Похоже, мы тут наскачемся, - я прикинул расстояние и

присвистнул. – Почти четыре сотни километров. Нехилый выйдет

марш-бросок.

– Вы собрались идти пешком?!

– Ни в коем случае. Бегом намного быстрее доберёмся.

– Как это? А, я понял – вы шутите, мадам Анастасия, -

рассмеялся Копытин. – И всё же, каким образом собираетесь

преодолеть столь долгий путь? Не забывайте про милицию – вас

ищут.

– Посты обойдём, не бог весть какая сложность.

Машина не нужна – свои способы передвижения. Главная

проблема в карте, с ней легко заблудиться. Будем уповать на язык,

он нас не только до Киева доведёт, но и до…

– Участкового, - вставила Нарейса.

– Точно, - хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл про

важного информатора. Сколько сейчас времени? Только десятый

час – будем надеяться, что наш общий друг сидит на месте. Пётр

Михайлович, спасибо за гостеприимство, однако пора в путь.

– Ну куда же вы на ночь глядя? Я вам спаленку выделю,

а сам на диване прикорну.

– Перебьёмся, дело важнее.

Я открыл переход непосредственно в кабинет Шведа.

Придушенно охнул доктор, узрев очередное чудо. Егор Кузьмич

имел нездоровый похмельный цвет лица. Веки прикрыты, а пальцы

усиленно растирали кожу на висках.

– Здравия желаем, гражданин начальник.

– А, опять вы, - он страдальчески сморщился, открывая

глаза. – Ещё не провалились в свой ад? Я по вам не соскучился.

– Да и мы не особенно, - я протянул бутылку пива.

– Что это, яд? Как раз вовремя. Сразу избавлюсь от всех

проблем.

– Просто пиво, народное средство от вашей болезни.

Холодненькое, между прочим.

– Давайте, искуситель, - дрожащие пальцы сорвали

пробку и пенная жидкость потекла в иссохший организм.

– Ну как?

– Фу-у-у-х, кажется немного полегчало, - покрасневшие

глаза заволокла дымка лёгкого опьянения. – Что же вы граждане

черти творите, а? Шесть человек зараз в распыл и не просто

человек, а сотрудников госбезопасности.

– Сами напросились, - зло улыбнулась уголками губ

Нарейса. – Ваши коллеги – полное дерьмо, если говорить

откровенно. Я пока в камере сидела, мне бабы такого наговорили

про начальство и тех, кто рангом пониже. Каждый день насилуют,

избивают до полусмерти.

– Да знаю я, - отмахнулся Швед. – Поэтому и попросился

в участковые, подальше от всей этой грязи. Мне их совершенно не

жалко, при очередной чистке – первые кандидаты в расход.

– В чём тогда проблема?

– Уже ни в чём, гражданка Мирошникова, - он

осторожно покрутил шеей. – У меня чуть голову не разорвало. По

вашей вине, между прочим. Траванули, да?

– Боже упаси, Егор Кузьмич, вы нас за злодеев не

принимайте. Я всего лишь в два раза повысил градус.

– Ага, - участковый задумчиво потёр лоб. – Если на входе

было почти 60, то на выходе в желудок все 120. Так и помереть

недолго. А я весь день гадаю, чего нас так развезло, ведь даже

бутылку не допили.

– Надо меньше пить.

– Эх, Анастасия, да при такой жизни, трезвым ходить

страшно. Вы вообще чего заявились - по делу, али просто

потешиться над больным человеком?

– Вы как-то упоминали про Ведлозеро…

– Бывал там пару раз – настоящая глухомань, но

природа красивая.

– Тогда может быть слышали про некоего старца-

ведуна?

– Хм…старец. Говорили местные про необычного дедка

– болезни лечит, животину выхаживает. Его как-то задерживали за