Данил скрылся под водой и долго не выныривал. Вдруг мне стало невыносимо страшно от мысли, что я не знаю где он. Это было глупо, ведь на острове нас осталось всего двое, а значит, рано или поздно кто-то из нас сорвется и примерит роль палача… Трезво оценивая свои способности, я понимала, что моя роль противоположна. Жертвы. Поэтому наиблагоприятнейшим исходом для меня — была случайная смерть Данила. Да, тогда мне бы пришлось умереть в муках или, в конце концов, смириться и наложить на себя руки, но… Отчего-то безумно сильно ужаснула мысль, что Данил погиб и оставил меня одну.

— Данил?

Никакой реакции.

— Дани-и-и-ил!

Синяя гладь озера блестела на солнце. Я испугалась. Чертыхнувшись, поплыла на глубину.

— Данил!

Стоило заплыть в самый центр озера, как прямо передо мной вода взбунтовалась, поднимая веселые брызги, и на поверхность вынырнул… Данил.

Отплевываясь, он лукаво улыбнулся. Захотелось хорошенько заехать по этой наглой морде.

От неожиданности я отшатнулась, взмахнула руками и ушла под воду. И тут же, как нарочно, ногу скрутила болезненная судорога, я попробовала сопротивляться, но сделала только хуже. Глубина потащила меня на дно.

Легкие жгло и раздирало на части. Не хватало воздуха. В глазах потемнело.

— Ты что решила сыграть в утопленницу?! Жить надоело?

Поначалу даже не поняла, что за голос слышу, чей и кто я сама?

Кто-то сильно тряс меня за плечи, голова кружилась, а от озерной воды тошнило. Она выливалась через нос и рот, почти оглушая меня булькающими звуками. В груди жглось. И только когда поток воды прекратился, я смогла нормально вздохнуть такой упоительно сладкий воздух. Не думала, что дышать когда-либо будет так приятно, как сейчас.

— Не трогай… — взмолилась я.

Меня продолжили крепко удерживать за плечи, но трясти перестали. И на том спасибо. Мучение прекратилось.

Кое-как разлепив веки, в туманной дымке удалось разглядеть хмурое лицо Данила. Он был бледен и, кажется, очень зол. На меня? За что?

— Судорога, — откашлявшись, решила объясниться. — Ногу свела судорога.

Лицо мужчины просветлело, он ухмыльнулся, немного сдвинулся, обхватил мою ногу двумя руками и круговыми движениями стал ее растирать пониже колена.

— Эту? — хитро ухмыльнулся он, ответить я не успела.

На глаза навернулись слезы. Было ужасно больно! Икроножная мышца будто превратилась в камень и любое касание к ней, точно отстреливало снопом игл в бедро, пятку и останавливалось в темечке, провоцируя мигрень. Постепенно боль утихла, а руки Данила стали все более нежными, движения плавными и манящими. Больше он не растирал мою ногу, а скорее нежно гладил…

Я задохнулась. От его прикосновений по телу разливался огонь. И, кажется, Данил совершенно точно знал, как на меня действует.

— Ты что, не знаешь, как себя вести в таких случаях? — прошептал он, проникновенно заглядывая в лицо.

Я бездумно покачала головой. Мысли улетучились.

— Необходимо потянуть пальцы на себя, — Данил скользнул рукой к стопе, осторожно наклоняя пальцы. — Вот так.

Я словно онемела.

— Теперь понятно?

Мужчина отпустил пальцы, и его рука стала медленно подниматься вверх по лодыжке, огибая колено, к бедру.

— П-понятно, — пролепетала я. Потом спохватившись, резко скинула его ладонь с себя. — Мне понятно! Хватит демонстрировать!

Я быстро встала с холодной земли и пошатнулась. Данил вскочил следом. Капельки воды с его волос стекали по обнаженному телу, оставляя мокрые дорожки. Я не стала отслеживать их путь, хотя такое желание вспыхнуло мгновенно. Рядом с Данилом я теряла контроль и начинала чувствовать что-то такое… Неведомое ранее. И это «что-то» меня однозначно пугало и сбивало с толку. Поэтому наилучшим спасением от непонятных желаний, была не борьба с искушением покориться новым порывам, а… бежать. На цыпочках подскочила к своей одежде и схватила тряпки, прижимая их к мокрой груди. Не оглядываясь, ринулась подальше от озера в сторону леса.

Сделав всего пару шагов, я почувствовала горячее дыхание на затылке и остановилась, замерев. Биение собственного сердца оглушало.

Мне бы попытаться бежать! Да еще и сломя голову… Подальше! Поглубже в лес и поближе к себе прежней: рациональной, закрытой, безэмоциональной. Вместо этого ноги налились свинцовой тяжестью, а тело застыло в ожидании.

Воздух наэлектризовался. Даже, казалось, солнце померкло перед глазами.

Данил довольно грубо толкнул меня к стволу ближайшего дерева, прижав крепким телом. Одежда вылетела из рук и беспорядочным комком упала к ногам. Я уткнулась животом в шершавую кору и попыталась освободиться. Данил прижался сильнее, давая почувствовать, насколько сильно он хочет меня.