справку — «на предмет его участия в рыбной ловле». Халабуда назвал Чевелия дураком, но

парень не отставал, и в конце концов Сидор Иванович на клочке бумаги написал справку

следующего содержания: «Чевелий Митька находится в моем распоряжении до

необходимого срока. Сидор Халабуда».

Возвратившись в колонию, Халабуда отпустил Чевелия приказав ему на рассвете

явиться в комнату для приезжих со всем «оборудованием». Митя сразу же помчался созывать

на экстренное совещание своих друзей. Очень скоро в укромном уголке колонии были

разработаны все детали завтрашней «ловли» Халабуды.

– 32 –

...Рано утром наши рыболовы уже сидели с удочками на берегу реки.

Прошел час, два, три... Солнце поднялось довольно высоко, но весь улов пока

составляли две небольшие плотички. Чевелий с жаром убеждал Сидора Ивановича, что

«настоящая рыба» пойдет позже — ведь и он, Митя, своего краснопера поймал позавчера

что-то около десяти часов, не раньше!

Уже оттрубили сигналы на подъем, на завтрак, на работу, а наши горе-рыболовы,

ничего не замечая и не слыша, продолжали упорно сидеть в ожидании «настоящей рыбы».

Неожиданно из-за кустов показался Алексей Новиков и, делая вид, что не замечает Сидора

Ивановича, начал кричать:

— Ты, Митька, чего тут сидишь? Ребята в поле работают, а ты возле речки

прохлаждаешься! А для чего это ты пяты удочек захватил? На лягушек разве? Справедливо

сказано и старой поговорке, что рыбка любит лодыря, а пашня труженика. Кто разрешил тебе

отлучаться из колонии?

Чевелий сделал вид, что сильно напуган, вынул справку Халабуды и подал ее

Новикову, но тог, не читая, спрятал справку в карман и продолжал:

— Смотри, еще и документик припас! Антон Семенович разберется, кто тебе его дал,

и влепит хорошенько вам обоим — и лодырю и покровителю лодырей! А сейчас марш в

поле, на работу!

— Ну чего расшумелся! — миролюбиво сказал Халабуда.

— А, Сидор Иванович! Добрый день! Вы тоже здесь? — сказал Новиков так, будто

только теперь заметил Халабуду.— Нехорошо, Сидор Иванович! Видите, что колонист

порядок нарушает, бездельничает, а вы его не гоните домой... Он и справкой от какого-то

начальника, которому до колонии дела нем обзавелся. А вы ему потакаете... Счастливой

ловли, Сидор Иванович!.. — И Новиков скрылся в кустах.

Крайне сконфуженный всем, что наговорил Новиков, Халабуда сразу же после ухода

Чевелия поспешил в колонию, забыв даже о пойманных плотичках. Встреча с Антоном

Семеновичем возле комнаты для приезжих, видимо, окончательно испортила ему настроение,

и Сидор Иванович, по этой ли причине или по какой другой, до самого вечера не выходил из

своей комнаты.

...Оставшееся до общего собрания время Антон Семенович провел в беседах с

ребятами. Увидев вышедшего наконец из дома и усевшегося на скамейке Халабуду, Антон

Семенович с группой ребят направился к нему и пригласил его принять участие в общем

собрании колонистов. Польщенный вниманием, Халабуда согласился придти.

Когда в зале появился Сидор Иванович, ребята дружно ему зааплодировали и с

нетерпением стали ожидать, как развернутся события: большинство из них уже знало о

подготовлявшемся «моральном наступлении» на руководителя Помдета. Собрание проходило

спокойно, и добросердечный Сидор Иванович, растроганный и аплодисментами колонистов

и тем, что его посадили на почетное место, с улыбкой оглядывал ребят, кс предвидя никаких

каверз и подвохов с их стороны.

Дольше, чем на других вопросах, задержались только на истории с яблоками. Когда

секретарь совета командиров Дроздюк выложил на стол «вещественные доказательства»,

найденные под матрацем Бондарчука и в сундучке Швеца, все внимание ребят поглотили

яблоки, и они на время забыли о Халабуде. Во всяких яблочных происшествиях ребята

разбирались лучше даже, чем сам Антон Семенович. Несколько наводящих вопросов,

заданных провинившимся, сразу же привели в ясность все дело. Слово взял Матвей Белухин.

— Что можно сказать о Бондарчуке? Залез в сад Гордея Юхимовича, нарвал яблок и

честно признался. А вот со Швецом дело другое! Катя, дочь Гордея Юхимовича, увлеченная