Снег пока не идёт. Уже хорошо. Но на третье утро горной части маршрута на пожухлых горных травинках обнаруживаются бледно-сиреневые пластинки инея.

— Ледник впереди нависает, на, — сообщает Михась, идущий первым. — Вернее, спускается с кратера потухшего вулкана. Серьёзный, высокий и матёрый. Через такой, на, без альпенштоков, специальных крючьев и длинных верёвок не перебраться. Живыми, я имею в виду, на…. Надо, атаман, в обход двигать…. По какой стороне хребта пойдём, на?

— По восточной, — подумав, решает Олег. — Чтобы мимо «медвежьей» горы случайно не проскочить.

— Гав, — подтверждает Мухтар.

— Ну, как скажете, на. Может, оно и правильно. Всё, на, правильно…

— Да ты, Миня, философ, — усмехается Дарья.

— По такой мутной жизни не захочешь, а станешь, на. И философом. И вообще…

Путники, совершая задуманный обходной манёвр, оказываются в узкой горной лощине, наполненной тревожной тишиной и призрачной белёсой дымкой, висящей над землёй ярко-выраженными слоями. Под каблуками сапог тихонько поскрипывает мелкая чёрная галька.

— Неуютно здесь, — признаётся Олег. — Во-первых, на удивление тепло. Во-вторых, голоса звучат как-то непривычно: глухо, замедленно и тягуче. Такое впечатление, что эхо в этой конкретной лощине напрочь отсутствует, как класс. В-третьих, воздух тут очень странный: чуть горьковатый, с лёгким привкусом миндаля.

— Странный, — вяло шагая рядом, соглашается Даша. — Сонный такой. Меня даже в дрёму немного клонит…. И трава здесь высокая. И цветочков много. И листва на деревьях (которых в соседних лощинах нет совсем), крупная и яркая. Словно мы находимся не в суровых северных горах, а где-то в тёплых субтропиках, недалеко от ласкового и приветливого моря. И вообще…

— Что — вообще?

— Растения в этой лощине — очень…э-э-э, нетипичные для нашего Камчатского полуострова. Жимолость круглолистная. Акация жёлтая. Низкорослые амариллисы…. А это что? Быть не может…

— Что тут такого? — пожимает плечами Олег. — Ну, метровый кустик, густо-густо опушённый белыми длинными волосками. Бывает.

— Ничего ты, Красава, не понимаешь. Мужлан грубый и неотёсанный, короче говоря. Это растение — верх эстетики. А длинные волосинки — словно бы из молочно-белого хрусталя сделанные…. Впрочем, дело совсем и не в моих эстетических пристрастиях.

— В чём же тогда?

— Перед нами — «Горькуша Ревякиной», — торжественно, с гордостью в голосе, объявляет девушка. — Самое-самое редкое растение Алтая. «Тон ээзи», если на тубаларском языке…. Понимаешь?

— Извини, но ничего не понимаю.

— Я только что совершила великое ботаническое открытие. То бишь, обнаружила самое редкое растение Алтайского края — на Камчатке. Неслыханное, честно говоря, дело. И, опять же, невероятная удача…. Жаль только, что видеокамеры у нас нет. И даже фотоаппарат отсутствует. Ничего, обязательно захвачу в следующий раз и всё-всё тщательно задокументирую. По всем правилам…

— Поздравляю, боевая подруга, — улыбается Олег. — Рад за тебя, и всё такое прочее…. А ты уверена? Ну, что это именно тот редкий алтайский кустик-цветок?

— Обижаешь, начальник. Я же раньше, в прежней мирной жизни, хотела ботаником стать. Книжки, учебники и монографии профильные читала. Регулярно принимала участие в ботанических олимпиадах, и даже всякие красивые дипломы-грамоты многократно получала…. Может, потом ещё и стану. В том смысле, что ботаником. Когда пару важных дел слажу, и всё утрясётся…. И ещё одно. Алтайские местные жители утверждают, что найти Горькушу Ревякиной — редкостная удача.

— И в чём тут дело?

— Существует древняя-древняя тубаларская легенда, — чуть заметно смущается Даша. — Мол, если кто-то из беззаботных путников — совершенно случайно — встретится в диких горах с Тон ээзи, то…. То обязательно сбудется — в скором времени — его самое-самое сокровенное желание. Вот, как-то так…

— Только одно желание?

— Да, только одно…. Загадывай, Красава, быстрей.

— А ты?

— Я уже.

— И я загадал…

— Гы-гы-гы, — хрипло смеётся Михась. — Ну, ребятишки, вы и даёте, на. Тут такое творится: трупы, гранаты, сожжённые вертолёты и погони. А они, на, в игрушки любовные играются. Тили-тили тесто, жених и невеста…. Скоро, небось, и целоваться начнёте. Взасос, на. И без всяких цветочков…

— Захотим и начнём, — беззлобно усмехается Олег. — И тебя, чернозубого ухаря, не спросим.

— Конечно, не спросим, — Дарья подходит к «хрустальному» кустику вплотную, присаживается на корточки, внимательно присматривается к чему-то, а через полторы минуты расстроенно сообщает: — Это, конечно, «горькуша». Только совсем не «Ревякиной». Тычинки цветков чуть другие. И форма листьев…. Накрылось моё великое открытие медным тазиком. Жаль. Да и с исполнением загаданного желания — проблемы…

— Подожди, Дашут, подожди…. А эти «горькуши», вообще, встречаются на Камчатке?

— Нет, насколько я знаю.