До сих пор я рассматривал блокирование большого объема возбуждения в паттернах self-парадигмы как фактор, определяющий различные психические нарушения. Однако стабильные self-паттерны несут также и адаптивную нагрузку. Так, например, обстоят дела с ценностями, которыми руководствуется человек, а также его убеждениями и мировоззрением, на которые он может опираться творческим образом в своей жизни. Естественно, что эти стабильные образования self сформированы еще, как правило, до появления способности человека к дефлексии и поэтому задействуют в своем функционировании значительный психический энергетический ресурс. Собственно говоря, этим и определяется их влияние на поведение и интенции человека. Более поздняя реконструкция ценностей и мировоззрения происходит уже на фоне сформированной способности к дефлексии, которая может быть проявлена в форме, например, цинизма.

Итак, сам по себе процесс блокирования возбуждения в процессе формирования self-парадигмы вне рассмотрения его условий не имеет негативного или позитивного смысла. Как уже отмечалось, self-парадигма – образование довольно естественное, на которое опирается процесс развития self. Более того, на механизме фиксации возбуждения построены и некоторые педагогические принципы, например, использование эмоциональной включенности человека для лучшей фиксации фактов, умений, навыков, необходимых в процессе обучения. С другой стороны, блокирование большого объема возбуждения внутри жесткой структуры self-парадигмы может определять развитие различных психических нарушений, вплоть до тяжелой психопатологии.

Говоря о терапевтическом процессе, релевантном диалоговой модели психотерапии, необходимо сказать еще об одной его особенности. Количество возбуждения, «похороненного» в self-паттерне, еще не определяет актуальности соответствующей проблемной зоны в процессе терапии. Более того, фигурой могут оказаться переживания по поводу self-паттернов, имеющих низкий энергетический заряд в своей этиологии, в то время как ригидные образования self, связывающие значительный объем возбуждения, – выступать фоном. Если следовать и далее метафоре поверхности и использовать дополнительную метафору «похорон» витального возбуждения, то процесс терапии превращается в прогулку по полю, где растут деревья, трава, светит солнце и время от времени встречаются надгробья в виде холмиков, под которыми похоронена витальность человека. Очевидно, что само это поле является метафорой self в целом. Ландшафт поля и представляет собой психическую феноменологию, которую современная клиническая теория относит либо к норме, либо к психической патологии. При этом в процессе терапии не следует забывать, что на этом поле есть и надгробные холмы, и витальные ресурсы, уже доступные человеку. Игнорирование последних делает нас заложниками тревоги и обрекает на истощение. Кроме того, регулирование процесса ревитализации, а также его последовательности лежит через выбор, осуществляемый клиентом и выступающий базовой ценностью рассматриваемой модели.

Для полноты анализа модели self необходимо более подробно обсудить природу его функций. В теории гештальт-терапии self принято рассматривать в качестве процесса организации контакта в поле, осуществляемого посредством динамического взаимодействия трех его функций: id, ego, personality [Ф. Перлз, 1996; Ж.-М. Робин, 2006; Н.М. Лебедева, Е.А. Иванова, 2004]. Я бы определил эти функции как простые. При этом без должного внимания остается взаимодействие данных функций в процессе развития self. Таким образом, мы оказываемся перед необходимостью констатирования процесса второго порядка, т. е. процесса процесса. И даже третьего порядка – в том случае, если рассматриваем взаимодействие простых функций в процессе развития self, который сам по себе является процессом.

Кажется, здесь не обойтись без введения категории сложных функций self, представляющих собой взаимодействие различных процессов. Ранее уже была представлена одна из таких сложных комплексных функций self второго порядка – переживание, выступающая в качестве «комплексного [13] процесса ассимиляции какого-либо события, при котором все его составляющие – эмоциональные, поведенческие, когнитивные и др. – подчиняются свободной динамике творческого приспособления» [И.А. Погодин, 2008, с. 10].

По всей видимости, многообразие психического дизайна self предполагает все же большее богатство его комплексных функций. Так, например, представляется целесообразным введение еще одной комплексной функции – развития, которая обеспечивает эволюцию self, определяя динамку смены self-парадигм. Я бы определил развитие в качестве целостного непрекращающегося комплексного процесса взаимодействия всех функций self, обеспечивающего разрушение прежней self-парадигмы в результате деконструктивного процесса творческого приспособления, а также формирование новой self-парадигмы.

Разумеется, процесс развития не останавливается на формировании новой self-парадигмы. В результате требований поля со временем новая парадигма, определяющая в какой-то период времени психическую деятельность человека, должна быть, в свою очередь, подвергнута деконструктивному процессу и заменена вновь созданной self-парадигмой. В этом, собственно говоря, и заключается функция развития, которая выступает комплексной функцией self третьего порядка, поскольку предполагает использование в качестве своего средства процесса взаимодействия простых функций. Таким образом, функция развития реализуется посредством процесса переживания, который тестирует self-парадигму на предмет соответствия текущему контексту поля и в случае отрицательного ответа на этот вопрос производит частичную или радикальную трансформацию self [14] .

Естественно, что данный процесс не останавливается лишь на деконструкции прежней self-парадигмы, а продолжается в направлении формирования новой. И так продолжается вплоть до полной остановки self в связи со смертью. Разумеется, возможна длительная остановка этого процесса, как, например, происходит в результате заморозки процесса переживания вследствие столкновения человека с травматогенным событием и последующего формирования травматической self-парадигмы. Как отмечалось ранее, травматическая self-парадигма замораживает посредством фиксации значительного объема возбуждения процесс развития self. В любом случае – и при естественном течении развития в результате смены self-парадигм, и при блокировании изменений травматической self-парадигмой, сущностью терапевтического процесса остается сопровождение развития self. Столкновение с ригидностью структуры self определяет трудные периоды в терапии, которые обозначаются нами как сопротивление вплоть до полной резистентности терапии.