В сложное для СССР время, когда начинался развал страны и геология переставала финансироваться, два геолога – Юрий и Владимир, и механик Евдоким, не дожидаясь увольнения, нашли на полевой сезон место в старательской артели. В надежде спокойно поработать, потому что артель работала по золоту, и шансов быть закрытой почти не имела.
Однако, все оказалось по-другому. Начальник артели, в эти времена прогрессирующего беспредела, решил заработать незаконным отбором самой богатой руды, с последующим извлечением из нее золота. Для этого есть три человека, успевшие побывать в местах заключения. Единственный в артели, кто бывшим зекам мешает - механик, и он неожиданно трагически погибает….
ИНОЙ ЖИЗНИ ДЛЯ СЕБЯ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ!
Книга седьмая.
ХАЛЯВНЫЕ БАКСЫ.
Введение.
Я – человек простой, не гений и не дурак точно. Ну может
одна извилина в черепушке отличается от обычной для гомо
сапиенса формы, потому что применительно к геологам
«простой» – это как лейтенант или старлей в армии, а меня
очень быстро сделали старшим геологом партии, что
соответствует чину капитана, может даже майора. И тараканы в
моей голове отсутствуют. Имею в виду больших, предпочитающих
мозги жутких «правдолюбцев», хитрых карьеристов, бездушных
мошенников, а то и просто бандитов – то-есть всех, кого народ
за глаза или открыто называет подлецами и негодяями.
Маленькие-то тараканчики, как и у всех без исключения,
конечно присутствуют. Хотя понять они ли это, а
не загадочные проявления души, не представляется возможным.
Пример? Да запросто! Что такое для мужика страсть к охоте или
рыбалке? Конечно, проявления авантюрной и романтической
натуры. А для его жены? Конечно, маленький таракашка. Пример
из интеллектуальной области? Пожалуйста. Что такое желание
пополнить домашнюю библиотеку новыми интересными книгами?
Конечно, проявления интеллигентности и утонченности
мышления. А непреодолимое стремление жены расставить их на
полке не по жанру и теме, а по ранжиру, качеству или цвету
переплета? То- то и оно, сами понимаете что.
С одним маленьким таракашкой в моей голове жена
мирилась всегда. И не возмущалась, если у меня появлялось
желание наведать места, где прошли лучшие годы. Имею в виду
студенческие, их-то по- другому никто и не считает. Места же эти
в Москве, где я постиг основы профессии в Геологоразведочном
институте, в том, что раньше находился на Моховой напротив
манежа. Вот и навещал столицу раз в один – два года, по пути в
отпуск из солнечного Казахстана в хмурую Смоленщину, где
обитали мои предки - только до поры до времени, до всем
известной «перестройки», закончившейся полным бардаком в
стране.
С ее приходом геологам первыми стало « не до жиру – быть
бы живу». Какие отпуска и поездки, если отрасль разваливали
сразу и сознательно, прекрасно понимая, что открытых и
разведанных месторождений столько, что от услуг романтиков
поля можно отказаться лет эдак на десять – пятнадцать.
Но жизнь идет полосами. Обязательно трудная кончается,
и начинается другая, когда можно вздохнуть с облегчением и
вспомнить, что пора навестить и постаревших родителей, и сына,
успевшего окончить институт, конечно Московский – по моему
настоянию.
И вот, после долгого перерыва, познав все «прелести»
переходного этапа от социализма к капитализму, уже другим
человеком, для которого главное не государство а деньги,
полученные или добытые полюбому, я снова шагаю по знакомым
улицам и проспектам, неожиданно для себя удивляясь,
восхищаясь и возмущаясь одновременно. Удивляясь вездесущей
красочной рекламе на всевозможные, ранее часто запрещенные
темы, количеству появившихся забегаловок, в которых можно не
только перекусить, а и успокоить душу, не пряча бутылку под
столом. Восхищаясь невиданному во времена генсеков обилию
товаров в магазинах, возможности в любое время дня и ночи
выпить и перекусить, если на то есть желание. Возмущаясь
толпам на улицах и в общественном транспорте, количеству лиц
явно не Московского рождения, часто таких, кого в былые
времена не подпустили бы к городу ближе сто первого
километра. Возмущаясь засилью машин невиданных ранее
марок, заполонивших не только улицы и проспекты, а и тротуары,
и даже дворы зданий, вплоть до выходов из подъездов.
Торопиться мне некуда. После института сын обосновался в
Москве, и остановиться у него на несколько дней я могу всегда.
Бросил в квартире дорожные вещи, и пока чадо с женой