двенадцати часовой рабочий день. С непривычки уставал, но по

вечерам находил силы пробежаться вблизи лагеря. Обошел

карьер, заглядывая вниз, нашел и внимательно осмотрел место,

с которого, по словам Сергея, недавно упал и разбился насмерть

механик артели. Ничего интересного не заметил, кроме

маленькой железной пирамидки с небольшим крестом на

верхушке. Глянув вниз, понял, что спускаться в карьер и

пытаться найти что-то там – бесполезно: на моих глазах в

нужном месте бульдозер сгребал в кучу разбросанные камни,

уничтожая последние свидетельства недавней трагедии, если

они там еще оставались.

Честно говоря, без привычного общения с друзьями,

коллегами по прошлой работе, было скучновато. Конечно, число

знакомых на новом месте увеличилось, но, как я уже отмечал,

они не отличались общительностью – ремонт техники после

рабочей смены забирал остатки свободного времени. И близости,

не говоря о дружбе, пока не намечалось. Только в столовой

пампушечка-повариха Варюха искренне мне улыбалась, ложила

в миску кусочек повкуснее и поаппетитней, не пропускала

возможности поговорить о пустяках. А в домике каждый раз

встречали щебетаньем две птички, однако дел своих не бросали

и меня не боялись нисколько. До самочки, когда та сидела в уже

отстроенном гнезде, я осторожно дотронулся пальцем, и она не

улетела, а только тихонько пискнула.

Вечером третьего дня начал обустраивать жилище. Пристроил

одностволку в укромном месте, которое сразу и не найдешь,

прикрепил под гнездом ласточек фанерку, чтобы отходы их жизни

и деятельности падали на нее, а не на пол, и начал из

разномастных обрезков досок сколачивать подобие стола и

табуретки. За этим занятием застала меня Варя - постучала в

распахнутую дверь, на что Чапа не гавкнул, а закрутил обрубком

– уже догадался, кто его кормилица. Переступила порог и сразу

же увидела пернатых постояльцев, отметивших ее появление

привычным пересвистом:

«Ой, ласточки у вас поселились! Значит, человек вы

хороший, и они это поняли!» С улыбкой оглядела помещение и

произведения моего столярного мастерства:

«Неуютно у вас!» - отметила реальность, и посоветовала, -

«Занавесочки на окно нужно повесить, и марлю на дверь, чтобы

комары вечером не закусали».

Я конечно, заулыбался, показал рукой, чтобы садилась на

кровать – а больше и некуда, и разговор поддержал:

«Да, на окно и дверь повесить что-то нужно. А стены не

мешает обоями оклеить, грязь под ними скрыть.»

«Правильно», - согласилась женщина, уже устроившись на

кровать и поглаживая примостившегося рядом Чапу, - «как

другие, в грязи вы жить точно не будете! Это нашим (наверное,

имела ввиду рабочих) ничего не нужно, есть кровать и ладно. В

домик зайти невозможно, грязь сплошная, да запах не приведи

господи!» Она еще раз внимательно осмотрела жилище, и как

дело решенное, констатировала: «Занавесочки я принесу, а обои

придется заказать, что б привезли». Повернулась ко мне: «Только

что б к вам никого не подселили! А если и найдут кого – вас

слушался и чистоту поддерживал!»

Я не мог не рассмеяться, услышав столь откровенную

заботу о моей персоне:

«Варя, я же геологом работал, постоянно по отрядам

мотался! И конечно», - здесь я имел возможность сообщить

женщине о моем статусе женатого человека, - «жена все эти

шторки, занавесочки и клееночки в рюкзак мне запихнула. Так

что все есть, кроме обоев. А за участие – тебе большое

спасибо!»

«Не за что благодарить-то,» - Варя грустно вздохнула, -

«хотела вам приятное сделать, а не получилось.» И приняв вид,

что внимательно рассматривает стены, высказалась обо мне и

моей половине: «Хорошая у вас жена, обо всем подумала. И

красивая наверное,» - улыбнулась и посмотрела на меня, - «у

такого мужчины другой и быть не может!»

«Жена как жена», - начал я менять тему, - «но и она