не к месту:

«Сергей, а где упал парень, который у вас механиком

был?»

«Какой парень?» - не сразу врубился геолог, но тут же

понял о ком интересуюсь, - «Это который погиб?»

«Ну да», - кивнул я головой, и тут же заметил, что вопрос

не понравился – он поморщился, помолчал, и не глядя в мою

сторону посоветовал с явным неудовольствием:

«Лучше тебе в то дело не лезть, жить спокойней будешь. И

не вздумай у рабочих интересоваться – это кажется, что у нас

тишь да благодать, на самом деле такие деятели есть – тюрьма

по ним плачет!»

«Да ты что!» - продемонстрировал я удивление, но внутри, в

душе, можно сказать даже обрадовался в предчувствии

возможных интересных событий, потому что в словах Сергея

проглядывал криминал здесь, в артели, где по моим

представлениям его и быть не могло. А раз имел место, то не

влезть в его расследование я не смогу точно. Но о таких

намерениях сейчас лучше промолчать, что я и сделал. И задал

вопрос, который геолог не мог посчитать для меня

неинтересным: «А ты мне этих покажешь? По которым тюрьма

плачет? Все же лучше заранее знать, с кем связываться не

стоит».

«Покажу», - пообещал геолог, но сразу же предупредил, -

«только никому ни слова, даже друзьям твоим, когда появятся».

Здесь мне пришлось сделать паузу – согласиться с

условием Сергея я не мог. Ну никак – предупредить друзей о

«нехороших» парнях я был обязан. Только сделаю это так

осторожно, что на геолога подозрение в разглашении

конфиденциальной информации не упадет.

Молчать до бесконечности я не мог – геолог ждал ответа.

Как говорится, мяч был в моих руках, но я попытался отпасовать

его в не совсем ожидаемую сторону:

«Ты считаешь, что они к гибели человека причастны?»-

затронул я другую тему, понимая, что и здесь Сергей вряд ли

захочет со мной откровенничать. Так и получилось: он долго

молчал, рассматривал что-то вверху по границе карьера, потом

показал рукой совсем неприметное место:

«Вон оттуда он загремел. Сам видишь, что не убиться не

мог – пять метров высоты, внизу камни. А сам ли сиганул, или

помог кто – судить не мне. Только менты все облазили,

подозрительного ничего не нашли и посчитали дело несчастным

случаем», - здесь он наконец-то обернулся в мою сторону, - «И

тебе советую так считать, а с разговорами – ни к кому не

приставать. Для твоего же спокойствия». Дал понять, что тему

разговора пора сменить.

Мы ее и сменили – перешли на дела по работе. Но

местечко на краю карьера, куда Сергей показал рукой, я

запомнил. И решил к нему прогуляться вечерком, разобраться,

мог ли человек загреметь оттуда вниз без посторонней помощи.

Посмотрев все нужное в карьере, мы вернулись в лагерь, и

в балке геолога, таком же, как у начальника, Сергей показал мне

план горизонта на данный момент, места, где нужно отбирать

пробы и в какой последовательности. В свое время в институте

нас знакомили с добычей руды карьерным способом, с ее

особенностями, преимуществами и недостатками. Сейчас я один

существенный недостаток заметил: рудное тело длиной около

сотни метров и шириной до шести залегало не вертикально, а

под углом к горизонту градусов семьдесят, если не меньше. То-

есть, по мере добычи, с увеличением глубины карьера, оно все

больше и больше будет прижиматься к одной его стороне, к той,

где сейчас впритык вздымается гряда довольно высоких сопок. И

в какой-то момент карьер в эту сторону придется расширять

обязательно, иначе до руды добраться станет невозможно. С

Сергеем наблюдения поделился:

«А когда у вас по плану те горушки сносить и карьер

расширять? Работы много, и не окажется ли так, что большую

часть сезона придется пустую породу убирать, а не рудой

заниматься.»

Сергей посмотрел на меня с уважением, покачал головой:

«Классный ты спец, Юра», - подтвердил то, что мне иногда