каком виде. Так что, по мнению бандитов, бежать у Доки резона

нет. Это они тут же подтвердили: откатив последний камень,

Дока махнул для бандитов рукой, приглашая ехать за собой, и

пошагал к уже близкой землянке шагом, постоянно оглядываясь

по сторонам. Наверное, высматривая место, где от бандитов

легко скрыться, когда придет нужный момент. Я же, дав машине

немного отъехать, что бы оказалась не напротив меня, а под

определенным углом - пулей пробить сразу боковое стекло

дверцы и переднее кабины не задев водилы – тщательно

прицелился и нажал на спуск. Когда Дока поравнялся с кустом

тамариска погуще.

Как и следовало ожидать, он мгновенно прыгнул за куст и

исчез из вида бандитов. Водила же нажал на тормоз, и машина

резко остановилась с заглохшим двигателем. И наступила

тишина: я беззвучно перезаряжал одностволку очередным

патроном с пулей, а из заглохшей машины не доносилось ни

звука – бандиты оценивали ситуацию и вылезать из кабины не

спешили. Сейчас мне это было на руку: Газик пока технически

исправен и может ехать, а мне он нужен обездвиженным, на

какое-то время, пока мы с Докой не встретимся и не переговорим

что делать дальше – во всех случаях на Минске добраться до

партии мы должны первыми. Поэтому я прицелился еще раз,

теперь по заднему колесу, и еще раз нажал на спуск. Хорошо

камера бахнула! Уазик на поверженное колесо осел, а из дверей

с противоположной от меня стороны выскочили бандиты, и под

прикрытием машины в мою сторону (что они там могли увидеть!)

бахнули из пистолетов раз шесть. Наверное, патронов у них было

в избытке.

Теперь мне можно уходить, что я и осуществил, вначале

на четверенькам, потом на своих двоих бегом. Сделав

небольшой крюк, вышел к проезду от поверженного Уазика

метрах в ста пятидесяти сзади, осторожно начал под прикрытием

кустов наблюдать. «Дылда» уже проверял кусты в месте моей

засады, второй бандит устанавливал под машиной домкрат –

готовился пробитое колесо поменять на запаску.

Сзади послышался шорох – я мельком глянул в

направлении звука: Дока уже ко мне подбегал.

«Как Нинка?» - женушка волновала его больше всего.

«С твоим ружьем своего сторожа караулит», - обрадовал я

верного напарника, - «А тебе его дуру просила передать!» - и

протянул Доке недавно экспроприированный тетешник.

«Слава богу!» - вздохнул тот с облегчением, - «Теперь мы

этих сволочей», - помахал пистолетом, - «наказать должны!»

«Грохнуть, что ли?»

«А что, они бы меня с Нинкой не грохнули?» - наверное, в

таком развитии событий Дока не сомневался.

«Этих то можно», - кивнул я в сторону машины, - «они при

оружии, уже в мою сторону стреляли. А третьего, кто у тебя в

доме лежит? Он же сейчас безоружный!»

«Тому я лично морду начищу!»

«Насчет морды поддерживаю. Но с другими разбираться

не дам! Они вооружены, и не дай бог один из нас под пулю

подставится! Лучше сделаем по другому!» - я глянул в сторону

машины, и увидел, что оба бандита уже домкратом ее подняли

и пробитое колесо отворачивают.

«Как?» - Дока явно заинтриговался, подставляться под

пулю и ему не хотелось.

«Мы их спровоцируем».

«Чем?» - Доке уже сделать это не терпелось. Пришлось

объяснить:

«Сейчас я сбегаю за Минским – он тут рядом спрятан – и

сюда его прикачу, не заводя. А когда эти подлецы колесо заменят

– мы чуток погазуем, на проезд выедем вдвоем на мотике, что бы

бандиты нас увидели, и поедем к будке на такыре. Бьюсь об

заклад: они за нами ломанут!»

«Из твоего ружья мы их из каменной будки за сто метров

пулей завалим!» - с радостью поддержал Дока, не дослушав

меня до конца, - «Что они со своих пукалок смогут нам сделать!»

«Ничего», - согласился с воинственным напарником, -

«потому что возле будки не остановимся»

«А почему?» - удивился тот, - «Это ж дот настоящий, стены

каменные!»

«Позже объясню. Сейчас я за мотоциклом, а ты продолжай