наблюдать!» - и не дожидаясь ответа, хотя Дока уже и рот

открыл, побежал к Минску.

Подкатил я мотоцикл к напарнику вовремя. Он уже махал

рукой, что бы я поторапливался – значит, бандиты колесо уже

заменили, и должны сейчас ехать по проезду вперед. Или

возвращаться по своим следам назад, если посчитают, что Дока

ни к какой дробленке их не вез, а все происшедшее (это после

моей стрельбы) – заранее спланированная Докой и мной

операция, на случай возможных (что сегодня и случилось) форс-

мажорных обстоятельств.

Вообще то, даже если бандиты поедут вперед, землянку

нашу вряд ли заметят, проезд прямо к ней не подворачивает, а

идет себе дальше. И мы им почти не пользовались: и сами

подъезжали, и грузы привозили не по нему, а другой дорогой, на

бугор к наблюдательному пункту. Но для нас все же было

предпочтительней, что бы Газик развернулся, и поехал по своим

следам назад – так и для бандитов лучше, если хотели вернуться

в цивилизацию и не застрять в степи, мотаясь в незнакомом

месте до полной выработки бензина. И потом: как-то же нужно

их наказать?

«Они простреленное колесо прячут в багажник!» - встретил

меня Дока, - «Через минуту поедут!»

Я без слов повернул кран бензобака, подкачал в

карбюратор бензин, и дернул кикстартер. Мотоцикл послушно

затарахтел.

«В нашу сторону обернулись!» - сообщил Дока, а я кивнул

головой, показал, что бы занимал на мотоцикле свое место.

Выезжая из-за кустов на проезд, я успел заметить, как

бандиты кинулись занимать места в кабине Газика. Повернув в

противоположную от них сторону, сразу врубил вторую скорость

и крутанул газ почти на максимум. Полетели!

Пока Газик разворачивался, пока то да се, мы расстояние

до него увеличили метров до трехсот. Дальше оно таким и

оставалось, хотя Дока сзади постоянно сообщал:

«Отстают!» - это с радостью, или: «Нагоняют!» - это уже

серьезно.

Долетев до будки на такыре, резко свернули в сторону на

старые следы давней нашей деятельности как геологов, и

полетели теперь в направлении хорошо знакомой лужи, на

которой последнее время отмывали истертый материал.

«Туда зачем?» - возмутился сзади напарник.

«До трамплина доедем – а дальше видно будет!» - это я

напомнил, что впереди опасное место, о котором наши

преследователи знать не знают и ведать не ведают. И я очень

надеялся, что от него кое кому до цивилизации придется

добираться пехом.

«А если его заметят и проедут нормально?» - такой

вариант нас точно не устраивал, и Дока досказал почему, - «Они

потихоньку нагоняют, и за трамплином догонят точно!»

Да, мой мотик с Газиком равняться в скорости не может, я

и так выжимаю из него все возможное. И на всякий случай

приготовил второй вариант: за трамплином, если

преследователи проедут его нормально, я должен, по слабо

заметным следам проехать километра полтора до сухого русла в

узкой долинке, с другой стороны которой вздымается сопка,

причем очень крутая. Даже больше: невозможно крутая, с

которой в свое время геологические машины спускались,

развозя людей, а подниматься вверх – не поднимались, потому

что не получалось в девяноста случаях. Не хватало мощности

двигателей. Ну а подобные нам с Докой охотники на личных

мотоциклах при необходимости тоже вначале только спускались,

а потом некоторые умудрились и подниматься. Хотя дело было

опасное: предварительно внизу нужно разогнаться, при одном

седоке на технике, до третьей скорости, и нижнюю треть сопки на

ней проскочить, очень вовремя перейти на вторую (на максимуме

газа), и уже вверху так же вовремя перейти на первую. На

последнем издохе мотик выскакивал почти на вершину, и здесь

нужно было помочь ему, отталкиваясь от щебенки собственными

ногами.

Если дело до варианта с подъемом дойдет, я был уверен,

что один на Минске вверх выскочу, Дока туда пробежится на