Владимир не ответил - засуетился, начал отряхивать не

первой свежести рабочую робу, разглядывать руки на предмет их

относительной чистоты. То-есть, к встрече с грозной и серьезной

супругой готовился. А я понял, что придется смыться на ночь из

домика – приятели с женами заночуют в нем, и мешать им в

важном и ответственном отдыхе с моей стороны будет

преступлением.

Между тем, компания к нам подошла на расстояние начала

общения. Жена Владимира, Анастасия Михайловна, завуч

партийской школы, как и положено по статусу, олицетворяла

спокойствие и серьезность; подруга Доки, заводная и

жизнерадостная хохотушка Ниночка, работающая медсестрой в

больнице «городка», с интересом крутила головой, улыбалась и

еще издали приветственно помахала нам ручкой. Сам же Дока,

довольный организованной им романтической встречей

нескольких любящих сердец, поражал улыбкой знаменитого

голливудского киноактера.

«Привет мужики», - не задержался он с обменом

любезностями.

Анастасия Михайловна его поддержала, с серьезным видом

кивнув головой в нашу сторону, посчитав это достаточным в

данной обстановке. К моему удивлению, главный заводила,

незаменимый тамада на всех коллективных мероприятиях,

Владимир так же сухо кивнул в сторону прибывшей компании, и с

озабоченным видом шагнул к серьезной подруге, аккуратно взял

ее под локоток и повел в сторонку, что-то тихонько нашептывая

ей на ушко.

Дока кивнул им вслед:

«Откомандовался наш попрыгунчик!» - это так о

Владимире, - «Слова нам сказать не давал, все я да я, а жену

встретил – и замолчал, амнезия полная!»

Ниночка, с которой в веселых геологических компаниях я

общался частенько, чего бог миловал в отношении супруги

Владимира, руку для приветствия мне протянула:

«Юрочка здравствуй!» - улыбнулась персонально, и тут же с

умным видом оправдала серьезность попутчицы: «Поработали

бы вы в школе с нашими оболтусами - жен своих по стойке

смирно ставить бы начали!»

Маленькую ручку я пожал, и потянул к губам выразить

поцелуем уважение к симпатичной женщине.

«Ой, ой, ой, какие мы чувствительные!» - покачала Ниночка

головкой, но ручку поцеловать разрешила.

«Хватит лизаться,» - остановил ритуал приветствия Дока, -

«Я девчонок на сутки привез, моя то сразу согласилась, она ко

всему привычная, а Володькину пришлось уговаривать, неудобно

ей, видите ли, в одном домике с кем-то ночевать!»

«А я еще одну девушку с собой захватить хотела!» - игриво

перебила его подруга, - «Что бы тебе тоже не скучно было,

Юрочка! Муженек мой только не согласился, а желающая была-

а-а!»

«Без твоих подруг обойдемся», - остановил Дока

«заботливую» супругу, - «шеф наш (это опять я) парень видный,

без женского внимания нигде не останется!»

«Ой как интересно!» - с очевидным любопытством

отреагировала Ниночка, и посмотрела на меня женским

оценивающим взглядом.

С Докой и Ниночкой можно было болтать и болтать, были

мы одного поля ягодки – к оценке жизненных ситуаций подходили

примерно одинаково, и очень часто с юмором. Но здесь к нам

вернулась вторая супружеская пара, где главной до ужаса

серьезная Анастасия Михайловна. Пришлось нам легкий

разговор на житейскую тему прекратить.

Скоро Дока повел гостей устраиваться на ночлег, готовить

праздничный – по случаю их приезда – ужин. И я успел шепнуть

ему, что в этом деле может помочь Варя, у которой пол вагончика

кухонного оборудования и уже готовится жаркое из убиенного им

зайца.

Гостьи с Докой ушли, а мы с Владимиром работу

продолжили, правда мысли теперь больше касались не ее, а

предстоящего сабантуйчика. Я их держал в себе и помалкивал,

мой же заводной помощник, из которого обычно слова лились как

из рога изобилия, теперь что-то бурчал, но тихо и непонятное для

меня. Отдельные словосочетания вроде «что с ней делать», «вот

и думай теперь», «а куда ребятам деваться» - я все же различал.