полагая, что только мы, партийские, не в курсе, кто здесь

считает зарплату, достает горючку и продукты, ну и так далее. К

моему удивлению, Варя пожала плечами – не знает, и никогда

этим вопросом не интересовалась. Я почесал репку, и с

подобными «глупостями» к ней больше не приставал.

Однако желание узнать, кто же здесь планирует, считает и

подсчитывает, у меня не исчезло – наоборот, начал еще чаще

задумываться над этим вопросом. И в подходящий момент

навестил в его жилище Сергея, полагая, что он то, постоянно с

начальником общаясь, знает все отлично.

Рабочий день давно кончился, но геолог сидел над

бумагами. Отвлекать его не хотелось – вдруг дело срочное, а я с

глупостью приперся. Собрался извиниться и отвалить, но Сергей

не дал:

«Давай, давай, заходи,» - понял мое намерение исчезнуть,

– «чайку попьем, поговорим, а с этим,» - кивнул на бумаги на

столе, - «я еще успею, не горит.» Начал все убирать со стола на

стеллаж вдоль стены, и зная мое любопытство, постарался его

удовлетворить: «Считаю сколько золота в нашем рудном

отвале». Улыбнулся и пояснил для чего это делает: «Деньги

артели нужны срочно – на горючку и запчасти для техники. Вот и

подбиваю, сколько руды нужно отправить на комбинат, что бы

деньги нам перечислили и их на все хватило».

Я покивал головой – понял, и прекрасно зная, сколько

времени занимают проводимые им расчеты – сам неоднократно

в партии этим делом занимался – предложил свое участие:

«Если тебя время поджимает – помогу с удовольствием.

Запасы золота на наших участках я считал не раз, и дело знаю».

«А и правда,» - оживился геолог, расставляя на столе

посуду, - «Владимир один может денек поработать, а мы с тобой

здесь посидим. Мне, если честно, эти подсчеты-расчеты уже

поперек горла стоят, сам знаешь, дело нудное, и права на

ошибку нет».

Кто из геологов занимался подсчетом запасов любых

ископаемых, прекрасно знает, насколько все сложно и

ответственно. Масса чертежей, сотни проб разной длины с

разным содержанием вплоть до пустых. И по каждому рудному

пересечению по скважинам, в канавах, и просто в коренных

породах в карьере, в отобранных пробах содержание золота

нужно пересчитать по четко установленным правилам, выделить

интервалы пустые, с забалансовой и балансовой рудой. Не дай

бог ошибиться даже в малости! А потому на подсчете запасов

всегда сидит целая группа, сами расчеты ведутся в две, а то и в

три руки, чтобы все цифири сходились до последнего знака,

если это десятичная дробь. Море работы, и сейчас я Сергею

сочувствовал, хотя конечно, в уже поднятой руде подсчитать

сколько в ней золота намного проще – здесь что в отпалку

попало то попало, больше ничего не добавишь и не выкинешь.

«Чаек погоняем, и я тебе бумажки покажу, будем в две руки

считать, сверять почаще, что у нас получается. Если кто и

ошибется – сразу заметим и «банка» дальше в подсчеты не

пойдет». Он подождал, пока вода в посудине не закипела бурно,

и высыпал в нее заварку. «Я уже два раза кое-где пересчитывал

– не представляю, как можно было ошибиться, а вот поди ж ты,

ухитрился», - напомнил мне, как и я в свое время удивлялся,

когда кто-то проверял мои подсчеты и находил в них на

удивление необъяснимые ошибки.

Занялись чаем. Сейчас самое время поинтересоваться

насчет бухгалтерии и планового отдела в артели:

«Сергей, я здесь уже приработался и осмотрелся, но никак

не пойму, кто бумажками занимается. Или ухитряетесь без них

обходиться?»

Геолог усмехнулся: «Без бумажек и у нас не обойтись.

Только занимаются ими все понемногу. Николай Игнатович –

общим руководством, я – всеми делами с рудой, Милочкин кем-

то вроде завхоза – продукты для столовой, кровати, ведра,

матрасы, ну барахло всякое. А друг твой Евдоким теперь будет

запчастями заниматься».