никогда не подводили друг друга. И головы наши работали по

сходным программам, отчего и выводы при рассмотрении дел

даже запутанных и неоднозначных, всегда оказывались очень

похожими. Вот и сейчас хотел вместе с Докой подумать над

некоторыми подозрительными событиями в лагере, столь же

непонятными поступками руководства, и попытаться найти

между ними возможную связь, чтобы определиться, что же нам

делать дальше: оставаться здесь, или же пока не поздно

побыстрее делать ноги.

«Поговорить пора, без этого», - кивнул головой в сторону

домика, где Владимир обдумывал методы незаконного

обогащения, - «толку от него мало, когда дело серьезное и

против начальства идти нужно».

Дока усмехнулся и показал, что прекрасно знал, зачем я

потянул его в сопки:

«А я жду и жду, когда ты решишься! Тут такие дела –

криминал кругом! И механика убили, и бандиты по лагерю

шастают, непонятно чем занимаются, и золотишко, оказывается,

им можно ковырять!» Выразил возмущение, и не забыл о

приколе: «Может и мне дробилочку примитивную сварганить, а

вы будете рудишку дробить, золотишко отмывать?»

«Не умничай», - остановил приятеля, - «давай к делу

перейдем, пройдемся по всему, что нам здесь не нравится.»

«Ну так не тяни,» - на глазах оживился любитель

разбираться в криминальных историях, - «выкладывай, что у

тебя, а я дополнять буду».

Начали перебирать, что не понравилось каждому за время

нашего пребывания в артели. Убеждать друг друга в правоте

личных наблюдений не приходилось – не в пример Владимира,

Дока был единомышленник. Конечно, частенько меня

останавливал, добавлял неизвестные детали и собственные

предположения. Как правило, они только подтверждали близость

наших оценок непонятных и необъяснимых событий в жизни

артели, причем оценки эти не внушали оптимизма в ближайшее

будущее.

То, что без второго экскаватора нормально заработать не

сможем, даже не обсуждалось. Интересовало другое: его

отсутствие запланировано изначально, или же в данное время

такой сложный агрегат при всем желании невозможно

приобрести, взять в аренду или еще как-то заполучить из-за

бардака в стране. Артельские работяги этим вопросом не

напрягались - вера в начальство у всех абсолютная, это мы

поняли. Что там простые работяги – наш коллега Владимир

(надеюсь временно), после приличного по денежной массе

аванса, в объективности и честности Николая Игнатовича

убежден процентов на девяносто девять. Сомнений всего на

процентик, из-за непонятной и ему дружбы начальника и трех

«бандюков», успевших побывать на зоне.

Здесь пришлось вспомнить о разбившемся предшественнике

Доки. Который парнем был отличным, специалистом уважаемым,

 но почему-то «бандюков» на негоначальничек натравливал. А

 если учесть, что такое гонение началось не ранней весной,

 с началом работы артели, а попрошествии определенного

 времени, когда к бывшему механикупретензий не находилось,

можно предположить, что разногласия возникли недавно,

 и вероятнее всего по поводу использования техники, за которую

 механик был в ответе. Может, и вопросподнял о втором

 экскаваторе, который начальник и не собирался доставать?

 Варя же говорила: парень хорошее хотел для работяг,

 ну а что лучше, чем надоедать начальнику онеобходимости

 второго экскаватора?

С экскаватором у начальника прояснить ситуацию взялся

Дока. Испытательный срок закончился, теперь он полноправный

механик, и поинтересоваться планами на приобретение

дополнительной техники, в том числе второго экскаватора, ему

сам бог велел, как радеющему за производственный процесс

работнику. О погибшем же парне поговорить решили чуть позже

– в нужный момент он о себе напомнит.

«Бандюки» - следующяя тема. Что мы знаем определенно?

Успели побывать на зоне, беспрекословный авторитет у них –

«Милочка», и – главное – непонятно чем в артели занимаются.