положишь!»

«Доедем как-нибудь», - посочувствовал компаньону,

которого, как и меня, Владимир, оказывается, мало слушал, и

камни на отвале отбирал постоянно, иначе в таком объеме они

сейчас в люльке не лежали бы. А может и еще где-то лежат, для

следующей поездки Доки в партию – на машину он же их не

потянул, надеюсь, и в будущем не потянет, что бы с ними не

светиться.

Дока нагнулся над люлькой и чертыхался, загружая в нее

поверх брезентовых мешков наши легкие рюкзаки так, что бы

было место для Чапы, потом усадил и его, выпрямился, и

поинтересовался:

«Как геолог, прикинь: сколько золота в тех камнях», - и

кивнул на брезентовые мешки.

«Камней килограмм двести, не меньше», - прикинул я на

глаз, - «отбирал он только с видимым золотом, даже, как ты

говорил, с «клопиками». Значит золота содержание от ста до

двухсот грамм на тонну. У него от тонны пятая часть, стало быть

чистого золота от двадцати до сорока грамм, как минимум. Хотя

может быть и больше».

«Ни фига себе!» - Дока не только удивился, а и изобразил

на лице абсолютную серьезность. Что-то про себя просчитал:

«Это же он за лето золота пол кило огребет! Если в тюрягу не

загремит!»

Я и отвечать не стал, потому что ничего толкового в голове

не появилось. И молча начал устраиваться на мотоцикле. Доку

же количество благородного металла в люльке, а может и еще

сколько то, Владимиром в горках возле нашего домика

припрятанного, покоя не давало. Потому что уже в партии, когда

я вытаскивал рюкзак из люльки возле своего дома, он меня не

очень и удивил:

«Может и нам пора также делать?» - кивнул в сторону

люльки с камнями, и в оправдание крамольной мысли добавил,

– «Дела в артели, как знаешь, на ладан дышат».

На эту тему сейчас говорить мне не хотелось, тем более

причина была уважительная:

«Позже обсудим. А сегодня», - я постарался попривлекательней

 улыбнуться, - «у нас вино, пиво в кругу друзей. Давно

не виделись и стаканы не поднимали!»

Часть двадцать четвертая.

За калиткой, некрасиво скособочившейся на оставшейся в

живых единственной верхней петле, царило полное запустение.

Плодовые деревья зеленели – по моей просьбе, Паша обязался

их поливать, - но это была зелень мелких и сморщенных

листочков и таких же некрасивых редких плодов, которые даже

местные пацаны оставили без внимания. Виноград же наоборот,

без обязательной обрезки и прореживания вымахал в буйные

заросли, в каких нормальных гроздей налиться и не могло.

Грустно вздохнул, бросил на пыльное крыльцо рюкзак, и прошел

к бывшему огороду. Сейчас на месте когда то ухоженных грядок

желтели засохшие без полива сорняки, а за ними темнел сухой

бетон моей гордости – личного бассейна. Еще раз с грустью

вздохнул.

Квартира встретила пылью, неухоженностью и непонятным

запахом не человеческого жилья. В таких условиях находиться в

ней было невозможно, и я с ходу схватил ведро и тряпку. Через

час в комнатах посветлело – уже и жить можно! А когда постоял

под душем, смыл пыль и с себя – повеселело и на душе. И очень

во-время – в коридоре забухало, в комнату ввалился Паша.

«Вот ты где!» - это вместо приветствия, - «Я и Володьку, и

Доку видел, уже и за стол пригласил, за встречу выпить! А их

бабы не отпускают, соскучились по мужикам. Ну а ты холостой,

одному скучно! Давай ко мне!»

«Пока скучать времени не было!» - улыбнулся приятелю,

примеривая на себя чистую обнову.

«Вижу, вижу», - Паша оценил качество проведенной мною

уборки, - «теперь можно и за встречу выпить. Так что пошли, у

меня все готово»,

Через пятнадцать минут мы сидели за столиком под

знакомой зеленой раскидистой корягой, а жена Паши Людочка

хлопотала в основном возле меня, подсовывая поближе

тарелочки со всевозможной вкуснятиной, удивительной в наше