камни не долетят. Никто толком не понял, для чего все это

делалось, и даже Владимир, который со своей версией не

задержался:

«Совсем офонарели», - это он в адрес начальства, - «ради

двух машин руды (понял все же, что взрывалось) перекур

двухчасовой устроили. Делать им нечего!»

А я промолчал, и внимательно следил, что же в карьере

будет делаться дальше. Вначале приполз бульдозер и собрал

разбросанные взрывом обломки в отдельную кучу. Всего то

машины на две. Экскаватор же подогнали не к ней, а к остаткам

руды от предыдущего взрыва, и он продолжил работу по ее

вывозу в рудный отвал. Как я и предполагал. До конца работы

ничего не изменилось, и компактная кучка богатой руды осталась

лежать в карьере.

Утром, когда наша троица шагала на завтрак и уже

подходила к вагончику столовой, Дока неожиданно тормознул,

будто налетел на невидимое препятствие, и показал рукой в

сторону дома «Милочки»:

«Палатку ставить закончили», - поделился увиденным, -

«Никак ночью работали – вчера вечером половина брезента на

земле лежала!»

«Нам какое дело!» - отмахнулся Владимир, - «Понадобилась

 «Милочке» - вот и поставил. Ему все равно когда

работать, днем или ночью!»

Дело зато возникло у меня: желание к палатке завернуть, и

убедиться, что в ней ничего не лежит. Потому что – если я верно

рассуждаю – лежать в ней может богатая руда, которую вчера

днем взорвали, осторожно в кучку сгребли, и оставили на ночь в

карьере.

Но, конечно, удовлетворять любопытство я

не побежал, что бы не привлечь к такому поступку чье-либо

внимание, а поспешил за приятелями, уже меня на тройку шагов

опередивших.

А на полпути из столовой к карьеру, я Владимиру

предложил пари:

«Помнишь, как вчера в карьере руду взорвали, и в кучу

сгребли? Помнишь, что она на ночь там и осталась?»

«Помню. Ну и что?»

«А поспорить с тобой хочу. Если сейчас лежит на месте – я

твое любое желание исполняю, если исчезла – ты мне свою

книжку прямо сегодня даешь почитать».

Владимир подозрительно на меня глянул, подумал, и

спорить не согласился:

«Хрен тебе, а не книгу. Что-то не припомню, что бы ты

когда-нибудь споры проигрывал. И сейчас меня наколоть хочешь

– отлично знаешь, что нет там руды!»

«Как хочешь», - ответил я как можно равнодушней, но

глазами уже начал карьер осматривать, нужное место должно

вот-вот попасть в поле зрения.

За ночь куча исчезла. Теперь камни лежат в палатке,

больше негде. А на их месте осталось немного обломков –

экскаватор все же не метла – общим весом килограмм пятьдесят.

Владимир отсутствие кучи тоже заметил, не понял, какое лично

для него это имеет последствие, зато не замедлил оценить мой

поступок:

«Товарища обмануть решил!» - посмотрел, как на врага

народа, - «Вместо того, что бы объяснить, куда камни делись!» -

начал чиркать спичкой, пытаясь ее зажечь, парочку сломал ввиду

нервного состояния, потом сигарету все же прикурил, и уже

поспокойней выложил свое мнение, - «На отвал рудный увезли,

куда еще! Вечером и проверю!»

«Только вначале в палатку загляни, что у домика

«Милочки» стоит!» - не глядя на приятеля, бросил я в сторону, -

«А отвал потом проверяй!»

Владимир дернулся, будто его хватануло током, и замер

статуей. Похоже, кое-что начало доходить, потому что начал

медленно поворачиваться в мою сторону:

«Хочешь сказать, что он (то-есть «Милочка») туда руду

перевез? Что бы я не мог с ней работать?» - не дождался от

меня ответа, - «Значит, богатую руду себе под бок, а мне на

отвале в бедной ковыряться?»

Я молча покивал головой, с выводами приятеля

соглашаясь, но не мог и не отметить отсутствие полной в этом

вопросе ясности:

«Палатку нужно втихаря проверить, на всякий случай.

Может я ошибаюсь».