«Что бы у тебя хоть раз мозги не сработали!» - услышал я

издали, потому что Владимир уже летел из карьера эту чертову

палатку проверять.

Вернулся быстро, не забыл поделиться увиденным:

«Руда лежит. Осталось свет провести, и можно камни

колотить в любое время, даже ночью».

«Расстроился?» - посмотрел на него с сочувствием.

«Буду на отвале ковыряться», - вздохнул с сожалением, -

«И из палатки сопру, если будет возможность!»

«Об этом с Докой договорись, он тебя предупредит, когда

«бандюки» из лагеря уедут», - хоть и ругал Владимира, за его

увлечение золотом, а вот подишь ты, теперь и на совет решился.

И даже пошел дальше:

«Собери все эти обломки», - те, что остались от

исчезнувшей кучи, - «В них золота больше, чем в любом камне из

отвала».

Помощник не заставил ждать, и с моей помощью мы

быстро восемь пробных мешков затарили. Восемьдесят кг, то

есть восемь грамм золота, не меньше. Владимир на глазах

повеселел.

А вечером порадовал Дока: завтра вдвоем с парнем идут

они на охоту. Заодно посмотрят оставшиеся в поле петли,

настроят их. И конечно, определится, откуда одна петля исчезла,

что бы вместе с зайцем появиться рядом с карьером. Владимир к

нашему разговору прислушивался, с замечаниями не встревал

ввиду поднятого настроения (восемь грамм золота), но

отношение свое к теме высказал:

«Лучше бы о себе побеспокоились. Время идет, конец

полевого сезона проглядывает, а с заработком неопределенка

полная!»

На следующий день с собственной неопределенкой он

начал разбираться. В карьере тщательно осмотрел место

недавнего взрыва, наколотил пробный мешок камней из

вмещавщих богатую руду пород, поколотил под ногами, тоже что-

то собрал. Подошел ко мне в состоянии полного удовлетворения,

пнул ногой принесенные мешки, целых два:

«Есть золотишко видимое. Вечером здесь еще поработаю»,

– пристально на меня посмотрел, - «По темному подходы к

палатке проверю», - готовился и из нее камни уволочь, - «что бы

не в дверь ломиться, а с противоположной стороны, под брезент

нырнуть».

«Даже не мечтай!» - погрозил ему кулаком, - «Пока я и Дока

не разрешим – никуда не полезешь! Знаем твое умение от

лишних взоров прятаться! Враз спалишься, и из артели

вылетишь! Безработным побыть мечтаешь?»

Остаться без работы ему не хотелось, а потому в

препирательство не вступил, дальше на меня старался не

смотреть, на вопросы отвечал как трусливый воришка крутому

оперу, и после трудового дня в карьере остался.

В домике появился в сумерках, в настроении нормальном и

с двумя мешками камней. Вслед за ним объявился и Дока,

пустой, то-есть без добычи, и веселый, чем Владимира возмутил:

«Мог бы и зайца принести!» - с ходу завелся, - «Вкус мяса

уже забыли – в столовой одна тушенка, и столько в тарелку

ложат, что кроме запаха ничего не чувствуешь!»

Дока к моему удивлению не возмутился:

«Мяса завтра наешься», - это он Владимиру, - «Милочкин с

кампанией ночью фарить сайгу собрались, только», - не мог не

отметить бесперспективность мероприятия, - «такыров, где ее

догнать можно, близко от лагеря нет, а в сопках гонять

бесполезно!» - схватил меня за руку и потянул на выход.

«Добудут, добудут!» - донеслось вслед, - «Не одни вы все

умеете, зверобои хреновы!» - браконьерами обозвать

постеснялся!

От домика отскочили метров на пятнадцать, подальше от

недоброжелателя, и только проверив, что этот тип нами не

интересуется, Дока выложил главную новость:

«Привел меня Славик к месту, где петля стояла, а потом

исчезла. Точно с зайцем была, волосы на кусте остались! А

проверял ее парень вместе с «Дылдой», и тот упросил его о

зайце умолчать, из петли не вынимать. Оставить для «Милочки»,

тому заяц вдруг понадобился. Ну парень и послушался, хозяину