не мог, Владимир не заметил.

Часть двадцать восьмая.

Дни летели в привычной работе. Которая стала комфортной

– ушла одуряющая дневная жара. В карьере взорвали очередной

блок вмещающих пород, вывезли ее в отвал пустой породы.

Заканчивалось бурение скважин по руде и их должны вот-вот

начинить взрывчаткой. Я пробежался по подготовленной к взрыву

площадке, и заметил одну непонятку: рудный блок обурен не как

обычно, в форме прямоугольника, а более сложно, и после

взрыва часть его должна остаться не разрушенной. Поначалу я

собрался рассказать обо всем Сергею, но подумав, решил

сделать вид, что ничего не заметил – геолог артели точно в курсе

дела. То-есть, несколько скважин не задал сознательно.

Вспомнив не так и давний вместе с ним подсчет количества

золота в поднятой руде, и просмотрев свои бумажки, я еще раз

напряг извилины, и понял, для чего все сделано: в необуренной

части блока содержание золота в старой разведочной скважине

было запредельным. Стало быть, ее задумано выбрать отдельно,

не перемешивая с более бедной рудой. А для чего?

В памяти тут же всплыл недавний разговор с Владимиром.

При встрече, один из бандюков с ехидством у него

полюбопытствовал:

« Что, после работы заняться нечем?» - намекнул на их

частые встречи на рудном отвале, - «Хрен тебе больше

обломится камушков хороших!»

Владимир тогда не придал этим словам значения – что

хорошего мог брякнуть «бандюган». Я подумал так же, но сейчас

мыслишка появилась другая, для Владимира очень неприятная:

если богатую руду хотят выбрать отдельно, не смешивая с

рядовой, то и в рудный отвал ее не повезут, а складируют

отдельно. Но где?

Тут же вспомнились слова Доки, что за домиком «Милочки»

ставится большая палатк. Не в ней ли собираются спрятать

богатую руду? Что бы скрыть от посторонних глаз? И ковыряться

без конкурентов, в лице Владимира, а может и еще кого?

Предположение могло оказаться близким к истине, но

говорить о нем Владимиру рановато. Вдруг в очередной раз

нафантазировал, и коллеге настроение испорчу окончательно, до

конца полевого сезона? Решил повременить, понаблюдать за

развитием событий и на необуренной части рудного блока, и с

возведением палатки, на месте которой на данный момент

поставлен только опорный столб.

Через пару дней пробуренные скважины зарядили

взрывчаткой и взорвали, руду начали из карьера вывозить. И

слава богу, потому что главный среди нас золотоискатель,

оставшись без привычной по вечерам работы на отвале,

испереживался настолько, что превратился во вредного и злого

монстра, рядом с которым находиться становилось просто

опасно. Даже ласточки это поняли, незаметно из домика исчезли,

и теперь устраивались на ночь на свежем воздухе, на проводах

электросети.

Владимир, естественно, вслед за первыми из карьера

Камазами с рудой на отвал сбегал еще во время рабочего дня,

вернулся назад с кислой физиономией:

«Рудишка так себе, не обогатишься», - и уже твердо, с

убеждением, - «Но отбирать камни буду, какой-никакой, а

приработок. Во как мне нужен!» - полоснул по горлу ладонью, в

жесте «секир-башка».

А после работы на отвал смылся надолго. Я этим

воспользовался, и как только в домике появился Дока,

поинтересовался о последних артельских новостях – все же он

побольше с работягами общается. И даже с «бандюками».

«Нового мало», - это что бы я не обнадеживался, - «но кое-

что уточнил», - устроился на кровати, с намерением на разговор

долгий, - «Милочкин точно камни увез. После того, как мы в

Мирный на Урале укатили. Пара оставшихся работяг видела, как

они бортовую к домику подогнали и камни в нее грузили, уже

затаренные в мешки брезентовые, пробные. А куда увез - все без

понятия, и я тоже».

Это уже интересно. Если б просто камни покидали в кузов –

можно предположить, что увезли на дробление и истирание на

предприятие несерьезное, с рудой не связанное, но где есть