Шрифт:
Вот что. Одно от вас беспокойство добрым людям. Сколько вас тут, проклятого семени,
развелось, а я за все отвечай! Ты вот у исповеди сколько не был, а?
– Два года, – отвечал Павел.
– Два года, а тебе и горя мало. А я отвечай. Я список архиерею подать должен. А как мне
тебя записать, что ты был, когда ты не был?
Павел молчал. Его очень мало беспокоило, как справиться попу с исповедными списками,
Он думал только, как бы поскорее отделаться.
– Ведь исповедь, – продолжал отец Василий, – от апостол и святых отец установлена во
отпущение грехов. "Покайтеся", – сказано в Писании… Оглашенный ты этакий, ведь не
отопрешься: "Покайтеся, сказано, и принесите плоды, достойные покаяния".
– Мы и каемся, батюшка, да только Богу, – Павел возразил вскользь. – А насчет плодов, –
прибавил он с хохлацким юмором, – мы, батюшка, всегда согласны, потому сказано в Писании:
"Просящему у тебя дай и ищущему не отказывай".
Отец Василий не заметил иронии, а понял только суть и смягчился.
– Щедры-то вы все на посулы, – сказал он тоном добродушного ворчуна, – а как до дела, так
и не укусишь.
Отец Василий посмотрел пытливым оком на влажный мешок на плече своего духовного
сына.
– Что это у тебя там в мешке? – спросил он.
– Рыба, батюшка.
– Рыба? Дело хорошее. А покажи.
Павел раскрыл мешок. Рыба, еще живая, зашевелилась.
– Караси? Хорошее дело караси, – одобрительно заметил отец Василий. – Лещик? и лещик
дело хорошее. Сегодня же кстати пятница, матушке оно и ко двору. А там на дне что? Пескари?
годятся и пескари. Уха хорошая. Снеси-ка ты это все ко мне. Вам, окаянным, зачем рыба? Вы и в
великий пост, не то что в пятницу, скоромное жрете.
Павел не стал возражать и покорно понес свою добычу к попу на двор, благо он был тут. в
двух шагах. Несколько минут они шли вместе. Отец Василий пришел в самое благодушное
настроение.
– А ведь хороший урожай Бог послал, – сказал он.- Яровое так уродило, как десять лет не
было.
– И озимое, слава Богу, ничего, – сказал Павел, чтоб поддержать разговор.
– Правда, и Озимое ничего, – согласился отец Василий и тотчас за тем прибавил: – Как
смолотим, я к тебе дьячка за новью пришлю. Так ты смотри, чтоб уж того, двойная мера была.
Треб от вас, нехристей, нет, так хоть чтобы новью наверстать. Так и своим всем иродам скажи.
– Скажу, батюшка, скажу… – Павел поспешил его успокоить. – И чего это вы все лаетесь,
батюшка? Точно без этого нельзя, – прибавил он с огорчением.
– Ну вот, уж и не выругайся! Сейчас и обиделся,- удивился отец Василий, который
бранился так, по привычке, без всякой злобы. – Брань на вороту не виснет,- пояснил он, – а без
этого с вашим братом никакого сладу не будет.
Они входили в попов двор. Матушка, в синем переднике, с красным от жара лицом,
возилась на кухне. Она очень обрадовалась подарку и хотела поднести Павлу рюмку водки.
Тот отказался.
– Они не вкушают, – сказал отец Василий тоном презрительного сожаления. – Ироды!
Последнее восклицание вырвалось у него нечаянно. Он посмотрел на Павла и, чтобы
загладить свою ошибку, поблагодарил его за рыбу и проводил до ворот.
– Ну уж я тебя, так и быть, запишу в исповедный список. Дешево отделался на этот раз.
– А как же грехи, батюшка, – пошутил Павел, – простятся мне за рыбку? Она, живенькая,
замолит за меня грехи на том свете?
Отец Василий рассердился.
– Ну, ты у меня смотри, язык-то не распускай, – сказал он, грозя ему кулаком. – Я знаю, где
на тебя управу найти.
Он указал на соседний дом, где жил урядник.
– Вот только скажу там слово, живо тебе вспишут. Не обессудьте, батюшка. Это я так
пошутил, к слову, – сказал Павел примирительным тоном.
– Ну то-то же! – сказал отец Василий, успокаиваясь.
Он круто повернулся и, переваливаясь, тяжелой походкой пошел на кухню.
Глава VII
– Ну что? Что он тебе сказал? Что ты ему? – набросилась на Галю Ярина, когда Павел уже