– Хорошо, не станем прекословить порыву благородного сердца, - вздохнула Тифф.
– Готовься, первое свидание это весьма запоминающийся момент.

– Как, прямо сейчас?!
– ноги благородной девы задрожали.

– Отчего же сейчас? Сейчас он на вахте, сменится во время ужина, - напомнила Тифф.
– Тогда и побеседуете. В смысле, не вы, конечно, а твое сердце и какой-нибудь представитель от крепкого организма лорда Лино.

– Это не тема для шуток, - прошептала подушка.

– Еще бы. Давайте подумаем, как это обставить...

Рабыня подперла щеки кулаками и всем видом показала, что готова к самому глубокому обдумыванию. Перенервничавшая шуршулла бегала по клетке и искала, что бы такое срочно сгрызть для успокоения. Упаси нас боги, вот напрочь слабоумная каюта, иначе и не скажешь...

***

Ужин Аллиотейя не запомнила: все плыло как в тумане, аппетита не было, и вообще насыщаться, зная, что до Разговора едва ли удастся почистить зубы, оказалось крайне сложно. Остальные пассажиры оставались мерзко жизнерадостны, даже Тиффани о чем-то шутила с увальнем старшим помощником. Наконец, господин Вьехо убрался на мостик, и сейчас должен был прийти Он...

Ал не понимала, как можно остаться наедине на столь тесном корабле, где все не спускают глаз с друг друга и вообще похожи на хищных цепких клещей. Но компаньонка была абсолютно убеждена в успехе задуманного, и это ее превосходство и самоуверенность делали ситуацию еще более непереносимой. О, только бы быстрее это случилось!

Он пришел, раскрасневшийся от ветра, улыбчивый, снял плащ в дверях. Сел за стол перед тарелкой, вдохнул запах супа, бесстыдная Асмалия поспешила предложить капитану паштета и маслин...

Ал практически не осознавала о чем идет разговор, поэтому, когда Тифф сказала "чудесный был ужин, но пора бы и честь знать", это оказалось абсолютной неожиданностью. Как?! Уходить?! Но Он же даже не выпил чаю...

Конторщица чувствительно пнула леди под столом, предлагая подниматься. Аллиотейя машинально встала и двинулась к двери кают-компании. За спиной Тифф звонко стукнула себя по лбу:

– Чуть не забыла! До Дюоссы осталось всего два дня. Лорд Лино, обязана настоятельно попросить вас уделить нам несколько мгновений для обсуждения порядка выгрузки груза.

– Помилуйте, госпожа Нээт, у вас там десяток корзинок, - весело удивился капитан.
– Попросту нечего обсуждать.

– Нет-нет, сэр, уж сделайте одолжение. Там и багаж, и торговые образцы, - Тиффани взмахнула своей неразлучной записной книжкой.
– У меня строгие инструкции! Дюосса нам малоизвестна, мало ли какие сложности возникнут. И о таможне будьте любезны упомянуть.

– Хорошо-хорошо, госпожа Нээт, я вам все тщательнейшим образом объясню, - капитан откинул с глаз кудри и улыбнулся.
– Не стоит волноваться.

– Вот мы сейчас к вам зайдем в каюту с накладными, все обсудим и сразу перестанем волноваться, - заверила воинственная конторщица.
– Порядок, знаете ли, есть порядок.

Аллиотейя вышла на ветреную палубу, не чувствуя под собой ног. Неужели вот сейчас?!

– Идем к нам, берем мою папку, ты освежишь помаду, сосредоточишься и будешь вполне готова к объяснениям сердца, - прошептала Тиффани.

– Я не крашу губы, - машинально ответила Ал.

– Напрасно, но это твое дело. Папку все равно нужно взять. А ты можешь почистить зубы. Мне бы не хотелось бы ни на что намекать, но частички маслин частенько застревают в зубах, что иногда портит улыбку.

– Я не буду улыбаться, - глупо заверила Ал.

В каюте с нетерпением ждали развития событий: шуршулла, по такому случаю выпущенная из заточения, сидела на коленях служанки и, приоткрыв рот, вовсю таращилась. Блошша тоже смотрела во все глаза.

– Рот закройте, - буркнула Тиффани, беря свою папку.

Приказ она сформулировала неточно, но все равно подействовало. Служанка озабоченно заерзала, грызун сделал вид, что его неумолимо потянуло в сон. Выглядело это столь нелепо, что Ал стало невыносимо стыдно и она пошла чистить зубы. Этот зверинец полагал, что именно благородная леди Нооби - самая экзотичная невидаль, выставленная в ярмарочной клетке для развлечения зевак. И у них, будь оно проклято, были для этого основания.

– Собственно, ничего такого не происходит, - сказала конторщица и поправила складки капюшона плаща Ал.
– Мужчинам и женщинам свойственно оставаться наедине и беседовать. Обычно это не смертельно. Следовательно, не стоит относиться к событию так уж серьезно.

Эта Тиффани, с ее убогим воображением, привычкой все переводить в цифры и строчки унылых учетов, абсолютно не понимала, как жизненно-важен, как судьбоносен предстоящий разговор! И все же Ал была благодарна компаньонке за сочувствие, за смешную попытку успокоить...