Конторщица стукнула в дверь капитанской каюты:

– Сэр, план разгрузки готов?

– Войдите, - отозвались изнутри и Ал ощутила, как вновь задрожали ее колени...

Ей еще не приходилось бывать в каюте капитана. Очень хорошая лампа на столе, мореходные карты, ковер на полу, ширма, за ней ложе под сенью приспущенного балдахина. Яркий, возможно, слишком яркий, лимонный шелк. Видимо, этот оттенок что-то значит для Себастио. И аромат - именно тот, что и представляла Ал - мужская парфюмерия и нечто воинственное, чуть едкое, наверное, это запах ножен клинков. Как здесь тепло и уютно!

– Садитесь, дамы, - пригласил хозяин каюты.

Капитан был без куртки, широкоплечий и гибкий, безупречно чистая сорочка заправлена в облегающие брюки, в распахнутом вороте светится медальон, но глаза куда ярче сияют сквозь непослушные медные кудри. Не слишком прилично встречать деловых гостей не полностью одетым, но боги, ах, до чего же он хорош!

Ал осознала, что не может вымолвить ни слова.

– Итак, - бесчувственная конторщица еще раз с сомнением оценила канареечные шелка алькова и раскрыла свою папку.
– Значит, наш груз... Ой, а где же накладная на образцы масла?! Она же во второй папке! Как я могла забыть?! Одно мгновение, дамы и господа!

Ровно через мгновение Аллиотейя Нооби осталась наедине со своей судьбой.

– Ваша спутница и приказчица порой бывает удивительно суетливой, - ослепительно улыбнулась судьба.
– Признаться, не ожидал такой нервозности от столь пунктуальной особы. Она здорова?

– Полагаю, вполне здорова и по-прежнему пунктуальна, - с трудом выговорила Ал.

– О, значит, через мгновение ворвется, размахивая бумажонками, - мягко засмеялся капитан.

Его синие глаза в сумраке каюты казались сгустками ослепительной и загадочной ночной тьмы.

– Она не ворвется, - чувствуя как холодеют щеки, прошептала Ал.
– Я попросила госпожу Нээт дать мне возможность переговорить с вами наедине. Она была столь любезна, что...

Дыхание перехватило - Аллиотейя с ужасом ощутила, что не может выговорить ни слова. Вернее, может, но не знает о чем говорить. Ей стало одновременно, и жарко, и холодно. Нужно было снять плащ. О, боги, что за чудовищная мысль?!

До него - до судьбы и смерти - оставалось два шага.

Он смотрел уже без улыбки - строгий и мудрый взгляд из-под густого росчерка бровей. Это мгновение оглушительной тишины юная леди Нооби запомнила навсегда...

Потом он шагнул навстречу, взял руки девушки в свои ладони, и прошептал, глядя прямо в расширившиеся карие глаза:

– Молчите. Я все знаю...

У Ал закружилось голова.

Он поднес к губам ее запястье, кратко коснулся губами перчатки:

– Моя леди, вы лучший груз "Повелителя". Молчите, просто молчите...

Он поцеловал вторую руку, и к холоду восторга Ал добавился жар стыда - на левой перчатки зияли вполне очевидные следы починки. Но конечно, капитан смотрел только в глаза девушке.

– Себастио, я не знаю, что мне делать, - нашла в себе силы признаться леди Нооби.

– Прежде всего, сядьте, - капитан осторожно подвел гостью к полукреслу у стола.
– Да, мы в затруднительном положении. Вы и я...

Аллиотейя завороженно смотрела, как он идет по каюте - каюта, не такая уж маленькая - казалась тесной для столь высокого, широкоплечего и сильного молодого человека. На миг задержавшись у двери, он вернулся к столу и взял графин с ликером.

– О, я не могу, - прошептала Ал, когда в ее руке оказался небольшой, но тяжелый старинный кубок.
– У меня и так кружится голова...

– У меня тоже, - признал капитан.
– Я безумно долго ждал этого момента. Я молил богов и надеялся, что этот миг настанет. Выпей, нам нужно собраться с мыслями и открыть друг другу правду.

Ал полагала, что пьяна и так. Впрочем, какой же смысл тогда колебаться? Хуже не будет.

Ликер оказался крепок и сладок, а кубок впечатляюще вместителен. Потом случилось волшебное: пальцы Себастио осторожно взяли Ал за подбородок, повернули ее лицо к себе... Аллиотейя едва не ахнула - она полагала что персты длани мечты прожгут ее кожу леденящим хладом волнения и глубины чувства - они же оказались горячими. Впрочем, изумление этим несоответствием тут же исчезло, ибо ее поцеловали...

Это был первый поцелуй леди Нооби. Ее целовал лучший мужчина из всех, кого она знала за свою жизнь, целовал нежно, страстно, и власть его объятий опьяняла куда сильнее ликера. Улетая в звездную тьму, Ал не знала, куда деть руки, наконец, ее кисти, словно налитые расплавленным оро-прето, легли на мужские плечи. О боги, в этот миг она была готова счастливо умереть...

– Себастио, мы не должны это делать, - выдохнула Ал, глядя в столь близкие синие глаза.

– Да, мы пленники своего долга, - признал капитан, на миг зажмуриваясь.
– Ты великолепна, особенно эта прическа. Будь прокляты любые сети, силки и путы нашей жизни, - прошептал он как будто кому-то иному.