Они, те за кого я тут шкуры своей не жалею, будут славить наших конкурентов, восхваляя их парадные витрины, противопоставляя этим красочным лубкам собственные загаженные подъезды и дворы. Не желая видеть, что в той же Германии и Америке люди пашут, как каторжане в забое. А мы - делаем вид, что работаем по 40 часов в неделю, а не работаем, и палец о палец не ударим вне работы. Разве в Германии власть дороги моет шампунем - мем такой распространенный? Нет. Каждый сам, свой нарезанный бургомистром кусок шлифует. Каждый сам прётся в парк собирать там мусор. Со своего, закреплённого участка. Потому что - порядок. А мы - гордые. Нам власть должна за нами носы и попки подтирать. Бесплатно. Потому что неуплата налогов - это наш национальный спорт.

Мы - ненавидим себя, своё Отечество, свой народ, своих родителей и детей - из них же состоит народ.

Мы преклоняемся перед всем заграничным, удивляясь - а что нас не любят в мире? А за что нас любить? "Тагил!" - не на пустом месте появился.

Как ведёт себя нагл среди "туземцев"? Безупречно одет, чист, ароматен, безупречные, подчеркнуто рафинированные манеры - "бремя цивилизованного человека". Вежливо-презрительная улыбка, гордо вскинутый подбородок. Лорд, ёпта! Цивилизатор! Белый человек! Господин!

А наши? Растянутая майка с ненормативной надписью, бесформенные шорты, щетина, перегар и носки в сандалиях - образ на пустом месте появился?

В чём косяк? Как это исправить?

А почему я об этом думаю?

Ага! Вот я и сам угодил в эту логическую русскую ловушку. А почему я? Я что, крайний? Самый левый?

Да. Именно так. Именно я. Хочешь изменить мир - начни с себя. Не мной сказано. Давняя истина. Хочу я изменить мир? Меня он - не устраивает в том виде, как сейчас. Меня не устраивает состояние моего народа. Я - его часть. Я - народ. Я - Родина. Я - государство. Я - власть. Я - не устраиваю самого себя.

Тогда - вперёд! Одного Сталина на всех - не хватит!

Справа поднялась какая-то суматошная ружейная перестрелка. Дал пару очередей Максим. И бухнула пушка. Типа, намекая - с хернёй не лезь! Это и есть разведка румын? Или припозднившиеся вчерашние недобитки где-то отлёживались, а теперь попались? Не важно. Не на мой редут - и ладно!

Но стрельба мне напомнила, что размышлизмы и рефлексии - конечно, здорово. Но, без них - лучше. Делай, что должен! Делай, что можешь! Делай предельно хорошо. И будет тебе респект и уважуха. И фанерная звезда на обелиск. Потому что - Родина тебя не забудет. Плывут пароходы - привет Кибальчишу!

Библиотекарь вернулся не один. Ротный, взводный и отделение бойцов, аж 5 человек. Те самые, погорельцы. Что именно тут и прошли огонь, воду и медные трубы. Ротный осмотрел позицию, повернулся к остальным:

– Поэтому - он выживет и вернётся в строй. А вы все - тут сгниёте.

А потом наклонился ко мне:

– С чего решил, что будут танки?

– Зобом чую.

Сплюнул ротный, мне на сапог (а я - при чём?) и полез обратно в ход сообщения.

Взводный показывает мне на бойцов:

– Что копать - покажешь. У меня нет для них командира отделения. Уваров - искупил кровью. Пусть земля ему будет периной. Назначаю тебя здесь старшим.

– Временно? Пока не убьют или не найдёшь нового?

– Что? А-а, да. Разбирайся.

Взводный тоже уполз. Смотрю на красные лица бойцов, густо вымазанные какой-то мазью. От ожогов, наверное.

– Так пацаны, если не хотите лишних, нетехнологических отверстий в своей шкуре - быстро роем себе окопы вокруг нашего пулемёта. Ещё надо ходы сообщения проложить, чтобы хотя бы на коленях ползать от окопа к окопу. Цигель, цигель, ай-люлю! А немец придёт - зачёт принимать будет. Или не зачёт. У кого не зачёт - привет Немтырю с Уваровым передадите. И архангелу Гавриилу. Кого ждём? Благословения?

– Копать чем?

– Нет лопат? Мне искренне жаль ваших родных - они не увидят вас больше.

– Ладно, Дед, кончай изгаляться. Дашь лопату? У тебя даже кирка есть!

– Есесно, дам. Давайте же скорее, пацаны! Копчиком чую - тяжко сегодня будет!

– Дед, зачем мы закапываемся, если всё одно - убъют?
– задумчиво спросил библиотекарь.

– Чтоб врагов побольше завалить. Уж очень много бесноватых европеоидов развелось. Пора отстреливать, как собак бешенных. Проводить санитарную обработку. В овраг сваливать и хлоркой засыпать. Отстань, а!

Между молотом и наковальней.

– Вот, началось. Теперь можно и поспать!
– заявил я, услышав вой снарядов и мин, опускаясь на дно окопа, задом-задом заползая под навес тонкого козырька снарядного ящика.

Пулемёт стоял рядом, прикрытый куском брезента. Библиотекарь вязал из гранат связки. Рот раскрыл. Хлопает векам, лишёнными ресниц - сгорели, когда камыш разжигал. Спирт, падла, экономил.

– Как можно спать под снарядами?

– Не знаю, - честно ответил я, - но, очень бы хотел научиться. Всё одно - делать нечего. А просто бояться - тошно. Но, ты прав. Пойду, ещё покопаю.