Ржут.

– Гостинец отдал, вижу - остальные румыны такие злые-злые. Танкистам дал, а им - нет. А у меня - нет больше гранат. Только треть ленты пулемётной осталась. Говорю: "Ромалы, вы маслята любите? Нет? Вы просто не умеете их готовить! Давай, покажу - как". Ну, показал.

Развеселить народ - очень важно на войне. А то "чердаки-то" - потекут. Вот, даже так, на пустом месте.

– Про мехдвор расскажи.

– В другой раз. А то сегодня всё переделаем - завтра скучно будет. Спать хочу.

Пойду к гражданину взводному начальнику пристроюсь под бок, вместе - теплее. Надо поспать. Что-то не понравилась мне морда этого паренька. Я что теперь, как Ё-комбат, всех актёрами "Обители Зла" видеть буду? Загримированными под зомби? Пойду с ним. Пригляжу. Заодно - обновлю 3Д-модель. Её вид при осветительных ракетах.

Ночь. Все - спят. А я - летучая мышь... К чему это мне вспомнилось?

Третий час пауком - медленно-медленно, ползаю по развалинам. Резкое движение привлекает внимание. А я - скромный. Лишнего внимания - не люблю. Ползаю налегке - только с клинком. Пистолет бы - не помешал, но - не добыл, пока. Гранаты и винтовка - только помеха. Опять сожалею об утопленном Вальтере.

На мне - недоделанная накидка "лешего" - мешок с нашитыми верёвками, лоскутами тканей от обмундирования наших и немецких расцветок, портянки, распущенные на ленты.

При каждом взлёте ракеты - замираю, смотрю вокруг. Как обратно смеркнется - ползу по-паучьи дальше. нашёл уже несколько мин. Пометил их ивовыми чищенными прутиками. Да, таскаю ещё и вязанку этих прутиков.

Взгляды двоих немцев, что пасут их германский покой и сон, бегают над головой, как лучи инфракрасных прожекторов. Пусть - не видимые. Но - они есть. А то, что не видишь - просто не умеешь. Лучи эти подолгу "застревают" на том месте, где сидит наш боец боевого охранения. А что - мы знаем, где они сидят, и они - знают.

Последние минут двадцать эти "прожекторы" попеременно, но постоянно "держат на контроле" осыпавшийся угол дома с характерным козырьком. Под этим козырьком как раз - окоп боевого охранения. Я сначала воспользовался этим - меньше сканирующего луча - больше мне свободы. Но, потом заволновался. Это внимание к нашему бойцу, как раз тому, который мне померещился с мёртвым лицом. И пополз поближе. Пришлось возвращаться. То есть, повернуться к дозорным врага - ногами. И это мне ещё больше не понравилось.

И тут запел натянутой струной нерв в копчике. И я - учуял их. В маскировочных бесформенных хламинах три клубка "присутствия". Только мимолётно скользнул по ним рассеянным взглядом. А учуют, как дикие звери? Я же - чую. И те гаишники в кроссовках с ледяными взглядами убийц - чуяли. Упорно не смотрю на них.

Держу их чувством "присутствия". У всех оно есть. Не развито, но есть. Заходя в тёмную комнату любой способен почувствовать - есть ли кто в ней, кроме тебя? Способен. Если подавит шум шторма эмоций - страха темноты, неуверенности в себе, страха того, что может в этой комнате быть, кроме тебя. Ведь - уже учуял, дальше - страх даёт сигнал и воображение рисует того, кого реально можно бояться. И всё это не то, что фонит - грохот, как волн об скалы при шторме.

Кроме них, контролирую направление "внимания" дозорных немцев. Трое неизвестных замирают и я - восковая фигура. Они крадутся - и я пауком переставляю лапки.

Вязанка ивовых прутиков давно уложена в ближайшую впадину, виброклинок, который с активацией нейросети стал очень "разумным" - в зубах. Как у абрека какого. Клинок теперь сам включает и отключает режим вибропилы. Не сам, а согласно моему интуитивному желанию, но раньше-то - надо было определённое место на рукояти зажимать.

Жалею, что не взял винтовку. Ругаю себя очень нехорошими нецензурными словами. Потому что - не успеваю. Ни одной гранаты! Как же я лопухнулся!

А теперь я так близко, что стал ещё дальше - теперь ещё и за собственным звучанием следить. А это - ещё медленнее. Как паук в мёде.

Отчаяние - они уже обхватывают пост нашего бойца! Крикнуть? Положат всех! Сонный боец - не спал бы - давно бы стрельнул, да я - безоружный. Из пулемёта, миномётов - положат. Не поверю, что пулемёт сейчас смотрит не туда, куда направлены два невидимых прожектора внимания дозора немцев.

А, плевать! Вскакиваю, прыгаю. Уже пристально смотрю в спину третьего немца, что не участвует в "захвате". Он услышал или почувствовал. Начал поворачиваться. Я уже в "форсаже"! От отчаяния, от злости на себя - жизнь бойца повисла на моей совести!

Как саблей, рублю немца по шее. Вибро включился за долю секунды до соприкосновения лезвия к немцу. Голова почти отделяется от тела, кровь - выстреливает из шеи, как из водяного пистолета. Не знаю почему, но немец успевает нажать на спуск. Автомат его был как раз на полпути меж постом нашего дозорного и мной, но он выстрелил короткой очередью, прежде чем я его вырвал из ещё живых рук уже мёртвого немца.

И - прыгаю вперёд. Автомат - в левой руке. Длинной коробушкой магазина - мне в лицо. Чтобы его взять, мне надо куда-то подевать нож, развернуть автомат сразу в двух плоскостях, взяться за рукоять, попасть пальцем на спуск - только потом стрелять. Секунда на это. Только секунда. Слишком долго. Отпускаю автомат из руки в свободное падение до земли.