Перед машиной стоял парень.

— Как хорошо! — сказал он. — Жене рожать нужно, а «Скорой» все нет. Мы

вышли навстречу, а жена еле идет. И вдруг ваш огонек зажегся.

— Нин! — крикнул он в темноту. — Не спеши, мы подъедем.

— Я не знаю, — сказал шофер. —У меня пассажир подругу ищет.

— А кого?

— Кудинову Соню, — сказала Наташа.

— Кудинова? Это на улице Кирова, кажется. А лучше знаете как? Сейчас

идите к нам, переночуете. А завтра найдете. Мать тут всех знает.

— Ну что, Алиса?

— Решайте, пятый дом по этой стороне.

Наташка вылезла из машины и пошла.

— Она мне не заплатила, — сказал шофер, — у подруги взять хотела.

— Заплатим, только поехали.

Женщина в шерстяном платье прошла мимо Наташки, чуть коснувшись ее

высоким животом. У пятого дома Наташка долго стучала. За забором носился гро-

мадный пес, он не лаял, а только клацал зубами. Зато соседские собаки старались

вовсю.

«Обманул он, наверное», — подумала Наташка.

Но на террасе вдруг вспыхнул свет, и женщина крикнула с порога:

— Что нужно? Майор, на место!.

В т о р о й д е н ь

Утром они ели на террасе манную кашу. На коленях у хозяйки сидел внук,

Ольга Владимировна кормила его с ложки. Максим вертелся, норовил ухватить

2 2 4

что-нибудь со стола.

— Ну, Максимчик! — уговаривала его Ольга Владимировна. — Гляди, как

тетя хорошо кушает. Давай поедим скорее и пойдем. Дел-то у нас сколько? Маме

цветочки передать надо? Кто будет резать? Максимчик? Не делай запасов, глотай.

Мама у нас хорошая? Обидчивая только и замечания старшим любит делать. Но

мы ей все равно цветочки отнесем, да? А потом куда пойдем? К дяде Вале в

отделение. Какие у дяди Вали карандашики есть! Дядя Валя Максимчику дом

нарисует, речку, солнышко. А баба дяде Вале протокол отдаст на нехороших

Быковых. У, какие они нехорошие! Вторую неделю мусор с участка не вывозят, а

от мусора — вонь, мухи. Максимчика муха может укусить, и заболеет Максимчик.

Или Аллочка тети - Дашина. A Быковы ничего не понимают, им хоть кол на

голове теши. Совсем общественность не признают. На членов квартального

комитета голос повышают. Ничего, дядя Валя их оштрафует в административном

порядке — будут знать. Глотай, Максимчик, не вертись. А еще мы с дядей Валей

график составим — наденут ветераны труда красные повязки и будут вечером по

улицам ходить, людям пример показывать и преступления предупреждать. У

бабушки уже черновичок готов. Дядя Валя его утвердит, красным карандашиком

распишется. А в магазин Максимчик пойдет? Молочка купим?

— Каса, каса! — закричал Максим, он взмахнул рукой и выбил у Ольги

Владимировны ложку. Каша попала ей за ворот, она вскочила, принялась вы-

тряхивать.

— Болтун! — сказала она со злостью. — Никогда ты мне поесть не дашь!

Теперь со вторым морока будет. Иди гуляй, если вести себя не умеешь. Не даст те-

бе дядя Валя красный карандашик.

Максим, кряхтя, сполз со ступенек, чем-то загремел около крыльца.

Одного им мало! — сказала Ольга Владимировна, - снова усаживаясь. —

Второго завели. Им это просто, только о себе думают. Не подходи к бочке!

Наташка подчистила тарелку и теперь намазывала хлеб маслом.

— Хороший у тебя аппетит, — сказала Ольга Владимировна,— мне бы такой!

Сколько еще полезного можно было бы сделать. А сил у ветеранов немного. Ве-

чером даже телевизор смотреть не хочется. Поэтому молодежь у нас и

безнадзорная.

— Вот и хорошо!

— Ты голос не повышай. Лучше объясни, почему по ночам бегаешь? И куда

только твоя мать смотрит?

— А у меня нет матери.

. — С кем же ты живешь?

— С бабушкой.

— А на бабушку наплевать — пускай волнуется?