— Работаете?

— Тоже нет.

— Папа-мама кормят?

— Они накормят!

— Что же вы делать собираетесь?

— Деньги зарабатывать.

— Много вам нужно?

— Вагон и маленькую тележку^

— А вопрос у вас какой?

— Сколько этот дом стоит?

— Хочешь купить?

— Нет, прицениться только.

— За этот дом люди кровью заплатили.

— Чтобы вы тут сидели?

— Да, чтобы мы тут сидели. Не нравится?

— Дом нравится. А чей он раньше был?

— Князя Голицына. Ты ему не родственница?

— Он мой двоюродный дедушка. Но я его плохо помню.

— Неважное у тебя положение. Наследство, как говорят юристы, не

открылось. И не откроется.

— Ничего. Хоть посмотрела.

— Это пожалуйста. Как, свободное время будет — приходи. Я тут допоздна

сижу, поговорим. Живешь-то наверное, недалеко?

— Из Америки приехала.

— Ну и как там капитализм? Загнивает?

— Вам издали виднее.

— А Москва тебе нравится?

— Ладно, — сказала Наташка, —пойду я.

— Нет, подожди! Вопрос-то у тебя какой?

— Я уже сказала.

— Тогда я, можно? Хочешь на работу устрою?

— А куда?

— На завод, на фабрику, на стройку — выбирай.

— Сколько я буду получать?

— Сначала немного, но на еду хватит, и на кино останется. Если надо — в

общежитие перейдешь.

— А мне этот дом нравится.

— Слушай, а если я тебе другой дом предложу? Училище, но специальное.

Кончишь там десять классов, профессию получишь. Там режим, охрана —

глупостей сделать не дадут.

2 2 0

— А если я хочу?

— А рожна горячего на лопате не хочешь?

— Вы на меня не кричите. Я тоже крикнуть могу,

— Кем же ты будешь?

— Это мое дело.

— Значит, не хочешь работать?

— Мне дом нужно, машину. У меня мать тунеядка. Кто ее кормить будет?

Разве я на заводе столько заработаю?

— Слушай, а давай я комсомол подключу? У них сегодня за городом какой-

то слет. Вон, видишь, автобусы стоят? Сейчас приедете, искупаетесь, рыбы на-

ловите, а вечером — у костра. Хорошо ведь!

— Не могу. Мне идти нужно. До свидания.

...На Пушкинской площади уже крутилась обычная карусель свиданий.

Наташка встала у памятника и посмотрела на часы, висевшие на углу, — как будто

у нее тоже было свидание. На лавочках пенсионеры читали вечерку. Недалеко от

Наташки вышагивала длинная, как цапля, женщина — пять шагов, и поворот, и

еще пять шагов. То и дело она лезла в сумку и подносила к глазам очки, чтобы

взглянуть на часы. Толстый дядя с другой стороны стоял спокойно и рассматривал

прохожих.

«Выбирает! — подумала Наташка. — Вот такие и выбирают».

Чуть дальше стояли ребята лет по восемнадцати. У одного была гитара, и он

что-то тренькал, повернувшись спиной к улице, а ребята глазели на проходивших,

мимо девок и кричали всякую ерунду.

— А вы не скажете, — спросила Наташка у толстого,— как проехать к

Савеловскому вокзалу?

— Очень просто — пройдите через сквер и на улице Чехова садитесь на

любой троллейбус или автобус. Лучше всего на пятый, он ближе к вокзалу оста-

навливается.

Наташка вернулась на свое место, Тетка все так же вышагивала.

«Может, глаза размазались?» — подумала Наташка и попросила у тетки

зеркало, но глаза были в порядке. А толстый даже не смотрел в ее сторону.