– В Чаще теряются те, кто не хочет быть найден. В Чаще теряются и те, кто хочет найти. Никто не заходит в Чащу, если он не потерян... Чаща любит тишину.

Он отпустил руку... ту, что закрывала Кьярин рот. Но поскольку кодовая фраза уже была произнесена, то разговаривать или даже просто пискнуть она уже не могла. Каким образом вся эта ахинея вообще подействовала, Кьяра понятия не имела, что эффективности приказа тем не менее никак не умалило.

Цепочка факелов внизу распалась, огненные капли сорвались с невидимой нити и растеклись, обозначая контуры многолучевой звезды. Гончие расширяли вектор поисков: они пока не знали, каким образом Кьяра поднялась наверх и каким образом туда же подняться им. Одно только непонятно, зачем им факелы, им же вообще не нужен свет?..

Лес шелестел, тихо и зловеще поскрипывали огромные тёмные стволы и ветви, что-то стрекотало и ухало там, наверху, где в десятках метров над землей разворачиваются огромные кроны, застилающие ночное небо. Свет звезд не в силах пробиться сквозь полог сотен тысяч листьев - да что там, даже в солнечный день внизу всегда царил полумрак. Теперь же тьма скрывала почти всё, и Кьяра могла видеть лишь очертания фигуры, поставившей её на ноги рядом с собой. Словно призрак леса, так же как и Гончие, он внушал безотчетный страх.

Никто никогда не видел Стража. А если кто-то и видел, то потом уж рассказать не мог. Так что тут могут быть варианты. Может, это просто один из призраков леса. Очень хочется на это надеяться. Да, очень хочется. Надежда умирает последней, правда ведь? Язык сковала немота, и бежать стало совершенно некуда... даже спрыгнуть, вопреки пережитому ужасу, нельзя - чужая рука крепко сжимала её пояс.

Вновь голос листьев, мертвых, опавших, шуршащих под ветром осенних листьев:

– Чаща любит послушание. И тишину. Будь тише травы. Слушайся ветра. И тогда Чаща не причинит тебе вреда.

ещё несколько кодовых фраз - повторенных дважды, для закрепления результата. Слово тоже есть Сила. Она попыталась сглотнуть, но пересохшее горло только стало саднить ещё больше. Призрак леса потянул её за пояс, и даже руку Его нельзя было рассмотреть - словно сотканный из туманной дымки, из ночной прохлады, Он смешивался с окружающей тьмой, а возможно, и являлся её неотъемлемой частью.

– Слушайся ветра... Чаща любит сон.

Что бы там ни было, но уж на сон это никак не походило, а после него не только всякое снаряжение, имеющее отношение к лазанию по гигантским древним деревьям, но и скатанная в тюк постель и походная сумка, рядом с которыми она ложилась спать (и которые вроде бы так и продолжали находиться рядом), пропали начисто.

Не говоря уже об оружии.

Тяжелый сырой туман оседал где-то гораздо выше, задерживаясь на толстых кожистых листьях, но воздух всё равно был достаточно сырым, чтобы высасывать из тела всё излишки тепла и ощущение комфорта. Впрочем, верхняя одежда не пропитывалась водой, и даже не особенно сырела. Только вот постоянное ощущение промозглости и холода не давало покоя и вытягивало всё силы.

И это притом, что ей ежедневно - с появлением серого полусвета, означавшего рассвет, и до исчезновения оного, означавшее закат - приходилось проходить неизвестно сколько километров по наименее благоприятной для этого территории. А именно, на высоте не менее 10-15 метров над землей, передвигаясь по хитросплетениям ветвей с одного чудовищно огромного дерева на другое.

Гончие шли понизу. Каким-то своим чутьем они определяли, где находится Кьяра, и шли точно под ней. Единственное, что удерживало их от активных действий, была высота. Спуститься или подняться по стволам деревьев им было невозможно - только с хорошим снаряжением и практикой, а естественных спусков в ближайшем районе не наблюдалось. С другой стороны, кто знает, сколько Гончих шло по её следу - вдруг, какая-то их часть уже добиралась до ближайшего спуска?..

Она поёжилась, плотнее сжимаясь в комок. Согревающая поза "руки прижать к животу, колени прижать к рукам, голову положить на колени" стала почти привычной. Призрак же не отказывал себе в плаще. У этого субъекта были какие-то свои планы, и Кьяре они не нравились. Во-первых, тем, что она их не знала, во-вторых, тем, что они принадлежали Ему, а в-третьих, ей ещё не нравилась неизвестность Его природы, Его манеры, и его патологическое наплевательство на погодные условия и желания собственной пленницы. А самое главное, от гипнотического "послушания" её тоже пока никто не освобождал.

Странный это был субъект... и, несомненно, как-то связан с этим непомерным лесом. Кто мог знать Его имя, кроме Него самого - неизвестно, поэтому мысленно она называла Его просто с Большой Буквы.

Он не разговаривал, Он не ел, не спал и даже в туалет вроде бы не отлучался. Хотя ночью приказывал заснуть, а что Он там потом делал, кто его знает... Впрочем, в определенном смысле Кьяра не беспокоилась, потому, как ещё ни один призрак не имел склонности приставать по ночам к людям. То, что это призрак, Кьяра решила сразу же, а после старательно укрепилась в своем первом впечатлении (решить, что это Страж - фактически, разницы, конечно, никакой, но призрак он для психики всё же спокойнее, как ни странно).

Одна характерная особенность - его невозможно рассмотреть, даже когда он стоит "лицом" - тем, что у него там под капюшоном - к тебе, и невозможно почувствовать тепло тела, когда он прикасается. От призраков не должно тянуть могильным холодом, бред это всё, ну разве только небольшим сквозняком, но теплыми они уж точно не бывают (опять же - каким бывает Страж, никто не знает).

Призрак поднялся на ноги, неслышно подошел к краю ветви и склонился над пропастью. Кьяра знала, что Гончие всё ещё там. Попасть к ним в лапы теперь уже не казалось такой плохой идеей, во всяком случае, там всё было бы быстро и почти безболезненно, а тут... Голод почти прошел, но жажда донимала всё сильнее - утром он давал ей флягу с водой, но несмотря на сырость, той воды на целый день было явно мало и к вечеру губы растрескались, а зубы больно задевали распухший язык.