Своей речью Трой застал всех врасплох. Не на каждой вечеринке такое услышишь.

Все замерли, молча уставившись на него, будто ждали указаний, что делать дальше.

Мне стало неловко. Пауза затянулась, и все внимание переключилось на меня. Все хотели услышать ответную речь, а я - провалиться сквозь землю. К тому же, я не хотел выносить свое исцеление на всеобщее обсуждение. Не с войны же я вернулся, в конце концов.

На Троя я не сержусь - он и, правда, говорил от всей души. И еще правда в том, что все, кто сегодня пришел, и без того знали о моем последнем свершении. И, судя по их реакции, эта новость была им абсолютно безразлична. Никому не было дела, по какому поводу Трой всех собрал, только бы алкоголя было побольше.

IV ГЛАВА

Ближе к полуночи все очень оживились. Та тягостная скованность, с которой все пришли, исчезла. На раскрасневшихся от удовольствия лицах не осталось и намека на недавнюю скромность и неуверенность. Если поначалу каждый следил за тем, что говорит и делает, напрягая каждый мускул, чтобы не совершить ошибку, то сейчас, опустошив уже большую часть бара, все будто сбросили с себя маски и показали, кто они на самом деле. Завтра утром, проснувшись в еще хмельном бреду, будут вспоминать все то, на что никогда бы не осмелились, не разбавив кровь большим количеством спирта.

Небо стало черным, будто покрылось толстым слоем сажи, и, казалось, оно все ниже спускается к земле. Трой включил во дворе фонари. Но даже они не смогли развеять, казавшуюся безнадежной темноту.

Кто-то постоянно менял треки, не давая доиграть предыдущему. Похоже, злило это только меня. Остальные же вели себя, как выпущенные из клетки животные, давно не видевшие свободы. Я изо всех сил старался не заострять на этом хаосе внимания, и стал пить еще больше.

Сегодня мне совершенно не хотелось быть частью этой толпы, хотя я никогда не отставал от больших веселых компаний, бросаясь, как говорится, в омут с головой. Сегодня в этом омуте тонул Саймон. Похоже, ему было весело, как никогда. Давно я не видел его таким счастливым и беззаботным. После расставания с Кассандрой полгода назад, он был сам не свой. Не мог смириться, что она выбрала карьеру успешного юриста, а не его, и уехала в другой город. Она даже не дала ему возможности бросить все и последовать за ней. Такой выбор перед ним не ставился. Кассандра просто собрала вещи и заявила, что уезжает, и что ее решение не подлежит обсуждению. И добавила, что едет одна. Просила простить ее и забыть.

Несколько недель Саймон упивался до полусмерти. Откуда я его только не забирал среди ночи, иногда даже по утрам. Я пытался ему помочь, но не знал чем. Обсуждать эту тему он не желал. И не только эту. Он вообще ничего не хотел обсуждать, и никого не хотел слушать. Я не навязывался, понимая его боль и страдания, но и не выпускал из виду, как мать годовалого ребенка.

Когда боль была затоплена алкоголем до краев, он остановился. И мы, наконец, поговорили, закрыв эту тему раз и навсегда.

Идти к профессору Стоуну он и не думал. Даже, несмотря на то, что эти воспоминания причиняли ему жуткую боль. Он об этом не говорил, но я все видел по его лицу. Саймон оказался в разы сильнее меня, решив - что бы ни случилось, он все до мелочей сохранит в памяти и будет с этим жить.

Я же поступил, как слабый духом человек...

Сегодня я даже немного ему завидовал. Он был весел и разговорчив впервые за долгое время. Видимо, оно все же наложило свой отпечаток, уняв боль потери большой любви.

Я рад за него. И за себя - наконец-то, вернулся прежний веселый и жизнерадостный мой лучший друг.

К этому времени хорошее настроение меня окончательно покинуло, внезапно сменившись глубоким и суровым чувством одиночества, будто меня резко окунули в воду с головой, не дав возможности набрать воздуха. Мне даже показалось, что я действительно стал задыхаться. Обрушившиеся с неба огромные и тяжелые, как стальные пули капли дождя, вырвали меня из этого состояния.

Под громкие возгласы разбушевавшаяся толпа плотной стеной двинулась в дом. Уже через несколько минут музыка снова забилась непрерывной волной, зажатая в стены, как в тиски.

Несколько человек помогали Трою и Саймону заносить в дом все, что с огромной скоростью пропитывалось дождем. Я тоже бросился на помощь, спасая остатки еды и выпивки.

Резко стало холодно и сыро. Я даже невольно вздрогнул.

– Что-то, друг, ты невесел. Случилось что-то?
– спросил Трой прежде, чем мы вошли в дом с последними вещами.

– Это все дождь. Не люблю его.

– Завтра на поле будет грязь, а через неделю важная игра, - грустно сказал он.

– Когда это Троя Хадсона что-то останавливало?
– улыбнулся я.

– Ты прав - ничто и никогда!
– ответил он с гордой улыбкой.

– К тому же, ты устроил вечеринку среди недели, а ведь тебе завтра рано вставать.

– Это не повод отказаться от встречи с друзьями, и с одним очень важным другом, - указал он на меня пальцем.

– Эй, ребята, там бочку с пивом дождем заливает!
– кто-то пытался перекричать музыку.

Тут же из дома выскочили Джон и Стивен, и бросились на улицу ее спасать.

Мы с Троем наблюдали со стороны, и в один голос смеялись над их тщетными попытками спасти злополучную бочку, которую они никак не могли донести до входа в дом.