– Дэн, слава богу! Я уже подумал, что-то не так! Я звонил тебе раз сто!

– Не сто, а всего лишь пять, - усмехнулся я.

– Не смешно! Я и, правда, уже начал нервничать, думая, что тебе нужна помощь.

– И правильно думал. Я как раз пылесосил, а ты мог посуду помыть.

– Смотрю у тебя хорошее настроение!
– по голосу было слышно, что Саймон, наконец-то успокоился, поддерживав шутку.

– Я бы сказал - отличное! Причин для грусти больше нет.

– В этом ты прав, друг. А я вот что звоню - Трой решил сегодня устроить вечеринку.

– Отлично! А по какому поводу пир среди недели?

– По поводу твоего возвращения к привычной жизни.

– Да...весомый повод, - сыронизировал я.

– Ты же знаешь Троя. Ему это ничего не стоит. Так что я заеду за тобой в семь.

Положив трубку, я снова начал ходить по квартире, раздумывая, как скоротать время до вечера. Став корреспондентом ежедневной газеты, я отвык сидеть без дела. Меня все время тянуло чем-то заниматься, что-то делать, куда-то идти. И неважно чем, и неважно куда. Только бы не прирастать к стулу.

Пока я бездумно перекладывал предметы с одного места на другое, снова зазвонил телефон. Тейлор Гибсон. Мой редактор. Самый гуманный и терпеливый руководитель, которого я встречал. Не каждый может похвастаться проникновенной и искренней любовью к шефу. Но я хвастаюсь.

– Привет, Тэйлор! Нашла минутку для своего горе-подчиненного!?
– пытался я казаться еще более бодрым и беззаботным, чем был.

– Привет, Дэниел, ты как всегда шутишь! Рада, что у тебя все в порядке.

– Да, в этом ты права: я здоров, счастлив и полон сил!

– Это как раз кстати. Может, выйдешь завтра? Последнее время некому работать. Ты бы сильно нам помог.

– Черт, походу с энергией я погорячился. Силы внезапно меня покинули, - отшутился я.

– Дэн, - рассмеялась Тэйлор.
– Узнаю своего лучшего работника! Ну, хорошо, давай поправляйся и я снова с нетерпением жду тебя.

– Спасибо, Тэйлор. Передавай всем привет. И еще - не наводите беспорядок на моем столе.

– Боюсь, что с этим ты немного опоздал.

– Так и знал!
– наигранно печально вздохнул я.

– Давай поправляйся, и мы тебя ждем, - лишь улыбнулась Тэйлор.
– Рада была слышать тебя в здравом уме.

Такие непринужденные разговоры с редактором у нас не просто считались нормой, они безоговорочно таковым являлись. Это, кстати, помогало чувствовать себя свободным, несмотря на то, что мы проводили в редакции громадную часть времени.

Хоть я и знал, что Тэйлор позвонит, все равно было приятно увидеть ее имя на входящем звонке. И как бы порой я не ненавидел свою работу, я безумно любил людей, которых называл коллегами.

Оставшиеся несколько часов я постоянно следил за стрелками на часах, мысленно их подгоняя, пока медленно не переключился на обдумывание предстоящей вечеринки. Вернее, о том, что на ней ждет. Мне даже стало немного не по себе. Что если все будут меня бояться, или задавать дурацкие вопросы? Или кто-то возьмет, да и ляпнет что-то не то: из того, что я забыл. И я снова все вспомню. А вдруг на вечеринку придут люди, которых я не помню - как-то неудобно будет...

"Так, стоп! Нужно остановиться, пока я не загнал себя в угол и не остался дома, отключив телефон, - начал я мысленно себя успокаивать.
– Ведь я остался прежним. Или все-таки нет?.."

Я подошел к зеркалу и стал разглядывать отражение: взъерошенные волосы, немного потерянный, рассеянный взгляд, и бегающие глаза, будто находящиеся в постоянном поиске.

Не помню, каким я был, но этот человек в зеркале тоже ничего. Ему бы только побриться не помешало, чтобы стать похожим на здорового и счастливого человека, а не на сбежавшего постояльца сумасшедшего дома. Отбросив все раздумья, я отправился в душ приводить себя в порядок, сопровождаемый чувством, что забыл о чем-то важном. Я забыл позвонить тете Кэрол, родной сестре моей мамы, у которой жил после смерти родителей.

Наш дом быстро продали. Было невыносимо больно терять еще и его, но другого выхода не было. Причин продажи я до сих пор не знаю.

Каждую годовщину смерти я приезжаю сюда и часами смотрю на него, вспоминая, как нам было весело, уютно и хорошо в нем. И как сейчас больно видеть здесь чужих людей.

Дом тети Кэрол находился недалеко от города. В отличие от мамы, она не выносила городского шума и суеты. С детства мечтала о спокойной и размеренной жизни. И, не раздумывая, вышла за дядю Джоша, которому и принадлежал дом, построенный еще его дедом. Уже через год после свадьбы появилась Люси. Тетя Кэрол назвала ее на французский манер с ударением на последнюю гласную. Еще через семь лет появился и Ник. Они двое стали для меня родными братом и сестрой.