– Доброе утро, сеньоры! У принца Людовика, вы сказали?

– Совершенно верно, у младшего брата Его Величества. Вы прибыли вчера, мессир?
– всё с той же учтивостью спросил один из незнакомцев.

– Да, я прибыл к вам вчера вечером. Сеньоры, прошу вас не титуловать меня - я простой монах.

– Просим нас извинить, вашу тонзуру снизу не видно. Мы обязательно учтём, что сейчас вы простой монах. Очевидно, вы ещё не завтракали? Присоединяйтесь к нам, юноша!

Молодые люди оказались студентами юридического или, как его называли в то время "канонического" факультета, уже имевшими учёные степени. Оба были потомственными дворянами, первого звали Раймонд, и он выглядел немного постарше, а второго - Гийом.

– Если вы не возражаете, мы пройдёмся по городу перед завтраком, - предложил Раймонд.

– Предлагаю отправиться на правый берег, - добавил Гийом.

Студенты шли по набережной Сены.

– Так вот, Пьер, вчера принцесса Маргарита благополучно разрешилась дочерью, - весело говорил Раймонд.

– А предыдущее праздничное шествие состоялось по случаю присоединения Лиона, когда король, слава Создателю, забрал город из-под власти архиепископа, - добавил Гийом.

– Да, Пьер, больше ста лет пастыри Христовы ведали судами, тюрьмами, чеканкой монет, сбором налогов и снаряжением войска, - сказал Раймонд.

На набережной у Большого моста вращались мукомольные водяные мельницы, а ниже по течению располагались мастерские красильщиков тканей. Под стенами замка Шатле, который Пьер видел из окна, размещались скотобойни, и на соседних улицах Гранд-Бушри и Тюэри шла торговля мясом. Большой мост был облеплен лавками и мастерскими ремесленников, пройдя сквозь тесные ряды которых, студенты перешли мост. Огромный дворец возвышался перед ними.

– Королевская резиденция, - сказал Раймонд.
– Его Величество сейчас в отъезде. Обратите внимание, это часовня Сент-Шапель.

Пьер во все глаза смотрел на устремлённый ввысь, словно пламя огня, собор с неописуемыми витражами в стрельчатых арках.

– Людовик Святой построил её для хранения Тернового Венца Господня. Он выкупил его у венецианских купцов, которым его заложил Балдуин Константинопольский, - сказал Гийом.

– А позже Людовик добавил туда части Креста и Копья Господних, - с улыбкой добавил Раймонд.

Но Пьер их не слышал. Задрав голову, он смотрел на церковный фасад. Никогда в жизни он не видел ничего подобного.

Студенты подошли ближе. На паперти сидели бродяги, нищие и пилигримы, прося милостыню. Сухие красные глаза и покрытые воспалённой пупырчатой кожей руки обратились в сторону молодых людей.

Около дворца остановилась огромная карета, сопровождаемая эскортом из четырёх всадников. К карете подбежал лакей в красном пурпуане и двумя руками открыл массивную дверь. Из кареты по ступенькам спустился худощавый мужчина в длинной чёрной тунике с воротником из меха ласки и подал руку вышедшей вслед за ним даме с узкой талией и прямой спиной. Пьер был очарован. На даме было высоко подпоясанное платье голубого цвета с длинным шлейфом, на плечах тонкая накидка из горностая, а на голове двурогий венец, обёрнутый батистом с кружевами по бокам.

– Советник короля и хранитель печати канцлер Гийом де Ногарэ с супругой, - тихо и почтительно проговорил Раймонд.
– Кстати, при дворе он занимается делами духовенства. Несколько лет назад по приказу короля он ездил в Рим, чтобы низложить папу Бонифация, желавшего верховенствовать над светскими государями. Канцлер взял штурмом его дворец, обвинил Папу в ереси, бранил его и бил по лицу. Вскоре после этого Бонифаций умер. Новый папа, Бенедикт XI, готовился отлучить канцлера от церкви, но тоже вскоре умер, и Ногарэ получил отпущение грехов уже от Климента V.

Пьер смотрел на Раймонда во все глаза.

– Идёмте дальше, юноша.

На двух небольших островках рядом с дворцовой набережной стояли дощатые сараи, а у кромки воды лежали груды рыбацких сетей и перевёрнутые лодки, около которых горел костерок.

Студенты обошли Сент-Шапель и пошли дальше между тесными домами. Выйдя из узкого проулка, они оказались перед фасадом прекрасного собора.

– Церковь Парижской Богоматери, - Раймонд с пониманием смотрел на завороженного Пьера.

– Собор завершён, но идут работы по внутренней отделке, - Гийом улыбался и не рассчитывал, что Пьер его расслышит.
– Он будет вмещать десять тысяч прихожан.

– Что, простите?
– Пьер оторвался от грандиозного зрелища.

– Капеллы ещё не завершены, но до окончания вашего обучения собор уже, даст Бог, будет открыт. Если желаете, мы можем провести вас внутрь сейчас, но советую потерпеть несколько лет, и вы будете вознаграждены сполна его красотой, - сказал Раймонд.

Вся площадь перед собором была занята рыночными лотками, и вдоль улиц, пересекавших остров Сите, также тянулись магазины и лавки. Продавались сукна из Фландрии и Италии, шёлковые ткани из Флоренции, ковры и пробковое дерево из Испании, пряности и ароматы из Египта и Византии. Ганзейские купцы привозили рожь и пшеницу, меха и кожи, янтарь и ценные породы дерева.