А еще только два дня назад его жизнь стала действительно насыщенной. Сколько бы занимательной она ни была прежде, Гриммюрграс никогда не становился центральным героем событий (или почти никогда, но в последнее время это "почти" приближалось к нулю, так что его можно было рассматривать, как незначительную погрешность в статистических данных). И если быть честным, его вполне устраивала роль второго плана: ему по-прежнему нравилось наблюдать за людьми, их реакциями и действиями, хотя он и жил в Норзуре уже не первый год.

Теперь же слишком многое закрутилось вокруг Гриммюрграса, что смущало. Поэтому, когда в студенческой столовой к нему подошла Оуск и заявила, что отныне является его помощницей, он с минуту лишь молча смотрел на нее, не до конца понимая смысл услышанного. Понял и удивился еще сильнее.

– - А как же профессор... Лодин?
– - Гриммюрграс с трудом, но вспомнил фамилию возлюбленного Оуск. В вечер знакомства с ней у него возникло ощущение, что Оуск никогда не покинет этого замечательного во всех отношениях мужчину. Но не прошло и пары дней, как ее приоритеты изменились.
– - Его труды не оценены, -- попытался напомнить девушке Гриммюрграс ее же слова.
– - Как он обойдется без твоей поддержки?

– - Не волнуйтесь, он нашел руку, на которую можно опереться, -- надув губки, хмуро сообщила Оуск, и Гриммюрграс понял, что речь шла не о новой ассистентке, а о той, которая заменила более желательную для Оуск должность. Вспоминать коварство профессора Лодина, впрочем, она явно не намеревалась, так что сразу же вернулась к изначальному вопросу: -- А вот у вас такой руки нет. Так что предлагаю вам себя.

– - Но мне не нужна ассистентка!

– - Вы уверены? Вы знаете, что через пять минут у вас лекция?

Деловой взгляд Оуск сбивал с толку. И хотя Гриммюрграс точно помнил, что сейчас у него окно, глядя на деловое личико симпатичной девушки, засомневался. Похоже, это отразилось в его взгляде, поскольку Оуск кивнула и продолжила:

– - Да, у вас лекция. Была проведена замена, но вам, скорее всего, об этом не успели сообщить. Вот, -- она положила на стол лист бумаги и подтолкнула к Гриммюрграсу.

Он отставил в сторону чашку и взял лист бумаги. Бланк с уточненным расписанием на эту неделю. С подписью завкафедрой археологии и антропологии профессора Орри. Причем изменений в графике Гриммюрграса было несколько, но никто, конечно, не пожелал ему об этом сообщить. Наверняка скажут, что лист висел на видном месте, и если бы Гриммюрграс чаще заходил на кафедру и был бы внимателен, давно его заметил, при этом отчасти будут правы, хотя сам Гриммюрграс считал, что лично обратить внимание преподавателя на этот листок стоило бы.

Внезапная лекция не смущала -- Гриммюрграс научился ориентироваться по обстоятельствам и мог провести это занятие, будто знал о нем заранее. Отчасти за это стоило поблагодарить близнецов, которые любили устраивать проверки: будили друг друга (и Гриммюрграса, разумеется) и задавали различные вопросы, связанные со специальностью спящего. Если допрашиваемый отвечал связно и удовлетворял любознательность ночных гостей, не раздражаясь на них и не проявляя внешне желание их убить, ему позволялось спать дальше. Если же победить сон не удавалось, несчастный отправлялся на ночное дежурство: к утру он должен был убрать всю квартиру, приготовить завтрак согласно определенному меню и только после этого, если время еще останется, можно было вздремнуть. Невыполнение условий ночной смены каралось недельным дежурством на кухне, и, разумеется, в этот период каратели не удерживали в узде свои фантазии. Конечно, через год совместной жизни на ночных сменах почти никто уже не стоял (хотя исключения и случались), но тренировки продолжались, так что Гриммюрграс мог начать читать лекцию прямо в столовой, если бы это потребовалось. К тому же Тандри, а затем и другие смело думающие студенты тоже внесли свою лепту в умение Гриммюрграса быстро соображать и переключаться с задуманного плана проведения лекции на ответ на спонтанный вопрос.

Так что да, сама лекция не могла выбить его из колеи. Гриммюрграса смущало совсем другое. Если бы не Оуск, он пропустил бы ее. Это грозило бы лишением очков полезности? Несомненно. Но такая мелочь волновала Гриммюрграса в меньшей степени, нежели вина перед студентами. Он вчера и без того пропустил занятия и снова подводить ребят не хотелось.

Но больше всего задумываться заставлял тот факт, что Оуск оказалась права -- без ассистента ему не обойтись. Прежде Гриммюрграс считал, что такой блажи достойны лишь серьезные ученые, к числу которых он себя, конечно, не причислял. И на самом деле он сомневался, что остальные профессора имеют иное мнение, так что Оуск могла остаться без оплаты своего благородного труда. Знала ли она об этом?

– - Встретимся после ваших лекций, -- прощебетала она, не дав Гриммюрграсу что-либо уточнить. Похоже, для нее вопрос с новой должностью был уже решенным.

Впрочем, времени на дискуссии действительно не осталось.

Повторной встречи с кузиной своих друзей Гриммюрграс ожидал с некоторой тревогой. Он не представлял, какой именно смысл вкладывает в слово "ассистент" эта девушка, какие должностные обязанности она собирается исполнять, и, пожалуй, самое главное, во что превратится теперь его жизнь. Одного вечера в компании Оуск хватило, чтобы у него закрались подозрения, что быть ассистентом придется именно ему. И пока Гриммюрграс сидел в столовой, по завершению занятий ожидая свое будущее наказание, он придумывал варианты, как безболезненно от него избавиться. Опыт Фаннара наглядно показывал, что эта затея не из легких. С другой стороны, имелась Фанндис, которая сумела раз и навсегда отвадить от себя кузину. А если смогла она, то...

– - Я рада, что вы здесь, -- впорхнула Оуск в его мысли с той же легкостью, как и в столовую, сразу привлекая к себе внимание. Гриммюрграс заметил, как несколько мужчин проводили девушку взглядом, а компания студентов даже присвистнула. Неудивительно! Оуск была из тех хрупких красавиц, которых хочется защищать, заключив в свои объятья, тем более что ее фигура к этому располагала.

– - Значит, вы обдумали мое предложение и согласны с ним, -- продолжила она, присаживаясь напротив и подчеркнуто игнорируя чужие взгляды. Но на ее губах появилась самодовольная улыбка после выходки студентов, которую Оуск попыталась выдать за довольную решением Гриммюрграса. Если бы она появилась секундой раньше или секундой позже, Гриммюрграс бы, пожалуй, поверил.