Гриммюрграс не стал давать преждевременных обещаний. Он знал, что приложит все усилия, поскольку уже сейчас пытался разобраться в путаной речи Тандри, но говорить об этом вслух не видел смысла. Тандри тоже осознал, что с подготавливающими речами ничего не выйдет, поэтому набрал скорость и если что и говорил, так только указывал направление, когда Гриммюрграс, проявляя инициативу, сбивался с пути.

За трущобами начинались поля. В основном это были фермы, обеспечивающие город продуктами. Фермы перемежались с перерабатывающими заводами и электростанцией, а за всем тем, что обеспечивало жизнь Норзуру, шла полоса необрабатываемой земли: во-первых, потому что скот нуждался в обычной траве, во-вторых, потому что строить здания вблизи барьера опасались. Только электростанция подходила почти вплотную к куполу, поскольку была привязана к лавовой расселине.

В барьере имелось несколько железных дверей-выходов, стояки которых были генераторами этого самого барьера. У дверей находились сторожки: за генераторами постоянно следили, ведь малейший сбой мог привести к гибели города. Но от того места, где Гриммюрграс и Тандри подошли к границе, до любой из дверей было слишком далеко, чтобы их мог кто-то видеть. Они прошли мимо завода, который не подавал признаков жизни: все его работники наверняка уже заняли излюбленные места на крышах зданий. Да даже если бы они находились здесь, вряд ли бы смогли разглядеть две фигуры на границе города.

Тандри подошел к барьеру, вытянув руку перед собой, и остановился практически вплотную. Гриммюрграс встал рядом. Прямо перед ними солнце спускалось к холмам. Небо и земля замерли в ожидании чего-то: ветра не было заметно ни по эту сторону барьера, ни по другую. Гриммюрграс поймал себя на мысли, что они с Тандри тоже неподвижны, и ему потребовалось вспомнить, как именно дышать, поскольку тело, отреагировав на напряженность окружающего мира, и само напряглось, стараясь не нарушать гармонию ни единым движением.

– - Вы не против, если я пока не буду объяснять?
– - тихо спросил Тандри, но его голос все равно показался неуместным. Почему он подумал, что сейчас требуются какие-то слова? Гриммюрграс промолчал.

Он смотрел на солнце, позабыв, с какой целью оказался здесь, и начавшаяся резь в глазах не становилась оправданием, чтобы отвернуться. Он был частью мира, такого старого, успевшего пережить многое, и в то же время не желающего умирать. Если постараться, можно дожить до следующего ясного дня, и он постарается, как и та невысокая трава, пожухлая, но все равно живая.

Первый камень вспахал землю прямо перед его носом. Гриммюрграс инстинктивно отшатнулся, недоверчиво глядя на метеорит, не понимая, откуда тот взялся, пока следующий не зарылся в землю чуть дальше первого. Затем третий, четвертый. Метеоритный дождь начался.

– - Здесь все совсем не так, -- сипло произнес Тандри, и Гриммюрграс резко повернулся, только теперь вспомнив, что стоит здесь не один. Тандри неотрывно смотрел на падающие камни, освещенные заходящим солнцем.

И он был полностью прав. Гриммюрграс не сказал об этом вслух, да и вряд ли требовалось, но Тандри высказал не только свое ощущение.

На небоскребе Гриммюрграс испытывал совсем другие чувства. Там, подняв голову к небу, он наблюдал, как огромные камни несутся прямо на него, но в последний миг неведомая сила останавливает их и отталкивает прочь.

– - Неведомая могущественная сила, -- будто читая его мысли, продолжал Тандри.
– - Наука, победившая природу, космос. Именно это мы видим на небоскребе. Каждый по отдельности мы трясемся, зная, что метеорит с легкостью расплющит нас по земле, но вместе мы смогли создать защиту против него и спастись. Она невидима, чтобы мы видели солнце, -- он хрипло хохотнул.
– - Стоя на небоскребе и слушая учителя, в очередной раз говорившего о превосходстве науки, я понял, что купол прозрачен именно для этого мгновения, чтобы быть символом науки, невидимой глазу, но сильной, непобедимой. Ради этого жители Норзура поднимаются на небоскребы и задирают головы, когда небо начинает плеваться камнями.

Тандри подошел вплотную к куполу, оперся на него ладонями, затем прислонился лицом.

– - Но тут мы видим природу во всей ее красе, во всей ее мощи. Может, мы и смогли прикрыться от нее щитом, да только какой в этом толк? Смотрите на этого зверя, дикого и необузданного. Ведь мы действительно не способны его приручить, только спрятаться, -- Тандри снова рассмеялся.
– - Но разве это жизнь? Когда я впервые оказался здесь и увидел метеоритный дождь по-настоящему, во мне что-то шелохнулось, что я не смог тогда объяснить. Я захотел, чтобы этого проклятого барьера не было. Я захотел выйти навстречу этому зверю и сразиться, а не прятаться за стеной.

– - И погибнуть?
– - спросил Гриммюрграс. Он думал, что в его голосе прозвучит скепсис, он даже хотел этого, но не вышло. Он тоже видел перед собой зверя, и что-то внутри отзывалось на его вой.

– - Возможно, -- согласился Тандри.
– - Но есть вещи, которые стоят того, чтобы рискнуть. После этого ничего не будет? Как знать. Тем более, я не уверен, что и до этого что-то на самом деле было.

Гриммюрграс посмотрел на Тандри, который, как оказалось, уже рассматривал лицо своего спутника. Его взгляд был не просто серьезен, в нем читалось намерение.