И этот маршрут оказался достаточно экзотическим. Сперва - обычным пассажирским рейсом - они добрались до Гаваны. Покинули самолёт, влезли в дряхлый автобус и доехали до неприметной военной базы - со стандартными тёмно-зелёными воротами, створки которых были украшены двумя маленькими красными звёздочками, там загрузились в два вертолёта МИ-24 (без каких-либо опознавательных знаков), и полетели...

Куда - полетели?

– В полную и окончательную неизвестность, - резюмировал капитан Горюнов.
– Одно могу сказать точно - на юг. А что у нас, господа офицеры, находится на юге?

– Развивающиеся страны Центральной Америки, - браво доложил Подопригора.
– Сальвадор, Гондурас, Гватемала, Панама, что-то там ещё.

– Молодец, старлей, - скупо похвалил Горыныч.
– Образованный и начитанный. Хвалю.

– Служу России!

Вертолёты уверенно приземлились на овальной поляне, окружённой классическими первозданными джунглями.

– Прибыли, вояки недоделанные, - злорадно объявил по громкой связи пилот.
– Сейчас мы дозаправимся и полетим обратно. А вы, наоборот, останетесь здесь. В качестве заказанных спарринг-партнёров для местных мартышек. Диалектика, мать её.... Ну, кому сказано? Вылезайте, бездельники!

Вылезли.

– Отойти от вертолётов на семьдесят метров и построиться, - махнув рукой направо, велел Горюнов.

Отошли, построились.

– Что дальше?
– спросил Сергей.

– Разговорчики в строю!
– рассердился капитан.
– Что делать? Ничего особенного. Дисциплинированно стоять, не болтать, думать о женщинах облегчённого поведения и тупо ждать...

Минут через пятнадцать из джунглей выбрался встречающий - тощий, смуглолицый, лохматый, бородатый, облачённый в видавший виды камуфляж и чем-то неуловимо похожий на молодого Эрнесто Че Гевару. Типичный южноамериканский революционер, короче говоря.

– Здравия желаю, господа офицеры!
– приветливо улыбаясь, на чистейшем русском языке поздоровался "типичный революционер".
– Поздравляю вас с прибытием в Никарагуа. Вы у нас, собственно, кто? По воинской специальности, я имею в виду?

– Сапёры, - усмехнулся Горыныч.
– Это нормально? Ничего не перепутали мудрые московские штабисты?

– Просто замечательно!
– обрадовался смуглолицый.
– То, что старенький очкастый доктор прописал. Будете, в основном, трудиться по профилю. Ну, и ещё по мелочам - диверсии всякие, взятие языков. Потом объясню более подробно, так сказать, в рабочем порядке.... Так как, готовы помочь легендарным сандинистам?

– Так точно!
– гаркнул за всех Подопригора.
– Готовы!

"Типичный революционер" не обманул. Деятельность - процентов на семьдесят пять - была связана с минами. Только, в отличие от вьетнамской командировки, приходилось эти мины не обезвреживать а, наоборот, устанавливать - на обочинах шоссе, просёлочных дорогах и железнодорожных путях. Оставшиеся двадцать пять процентов? Действительно, имела место быть полноценная диверсионная деятельность. Один раз, угнездившись на вершине пологого холма, они накрыли плотным миномётным огнём неизвестную автомобильную колонну. А примерно через неделю после этого наведались в приморский городок Сан-Анхелино и выкрали из собственного дома какого-то местного магната, владевшего парочкой рудников, на которых добывали серебряную руду. Выкрали и передали смуглолицему деятелю.

– Хрень какая-то, - старательно прочищая ствол автомата специальным "ёршиком", ворчал капитан Горюнов.
– Толкуют, мол, что мы помогаем сандинистам. Но, ведь, тогда, в соответствии с элементарной логикой, мы должны вступать в боестолкновения с правительственными войсками? Верно? А та автомобильная колонна была откровенно-штатской. Да и хозяин серебряных рудников, отнюдь, не является государственным коррумпированными чиновником. В чём тут дело? В какие заковыристые игрища мы, сами того не зная, ввязались? Ладно, приказ есть приказ, а наше дело солдатское...

А потом они попали в засаду - пятеро убитых и шестеро раненых.

– Это мы, цивильным гадом буду, нарвались на американцев, - печалился Горыныч.
– Та ещё хватка. Знакомая до боли. Или кадровые "цэрушники", или вольнонаёмные коммандос из армейских отставников.

Прибыл уже знакомый вертолёт, вальяжно приземлился на овальной полянке, забрал раненых и трупы, упакованные в чёрные пластиковые мешки, и улетел.

Улетел, а через неделю вновь вернулся - привёз затребованное пополнение: шесть молоденьких старлеев и капитана Мальгину, армейское прозвище - "Амальгама".

– Красотка, каких ещё поискать, - нервно сглатывая слюну, восхищённо нашёптывал Горюнов.
– Высокая, ногастая, грудастая. Девяносто-шестьдесят-девяносто. Не отнять и не прибавить...

Алёна была старше Сергея на три с половиной года, уже и замужем побывала, и развелась, но препятствием все эти обстоятельства - даже вместе взятые - не стали. Препятствием - для чего? Для того самого, о чём вы, уважаемые читатели, и подумали.

Разгорелась жаркая-жаркая любовь-морковь. Естественно, не в ущёрб служебным обязанностям и общему делу. Даже, скорее всего, наоборот. И никарагуанская миссия была завершена самым достойным образом, да и многие прочие.