Шрифт:
– Вполне возможно, что и так...
– Сейчас проясним ситуацию, - пообещал Назаров.
– Сбрасывайте, бойцы, рюкзаки, объявляется утренний привал. Наскоро перекусим, передохнём и восстановим растраченные силы. Только без меня, увлёкшись, не стрескайте все бутерброды. И, понятное дело, никаких костров. Ещё попрошу разобрать миноискатель и упаковать его составные части: ножку-стержень - в брезентовый чехол, а жидкокристаллический дисплей и металлокерамическое кольцо - по рюкзакам.
– А ты куда?
– заволновалась Натка.
– Заберусь вон на ту осину и слегка осмотрюсь.
– Можно и я с тобой?
– Нельзя.
– Почему?
– Потому, что с заряженным ружьём не рекомендуется лазать по высоким деревьям. Суровые правила техники безопасности, увы, категорически запрещают.... И, вообще, кто тут у нас меткий стрелок, старательно охраняющий покой других участников экспедиции и обещавший неукоснительно бдить? Вот, то-то же. Я скоро, не скучайте. И про бутерброды, пожалуйста, не забудьте. Про мои, имеется в виду...
Через некоторое время Пашка спустился с осины и рассказал товарищам о результатах произведённого осмотра:
– Птичка права. Метров через двести пятьдесят, действительно, начинается резкий подъём. То есть, имеет место быть в меру крутой склон холма. А ещё с той стороны долетают звуки льющейся воды. Наверное, ручей шумит на перекатах.... Ну, где мои бутерброды? Спасибо.... Очень вкусно.
– Пожалуйста, - польщено улыбнулась Наталья.
– Я старалась. Вот, держи ещё фляжку. В ней сладкий холодный чай, остался с завтрака. Кушай, Павлик. Кушай...
– Надо же - "Павлик", - усердно водя карандашом по бумажному листу, смешливо фыркнула Валентина.
– Нежности какие, блин. Только твоя последняя фраза, Птичка, неполная. Следовательно, неправильная.
– Неужели? А как, интересно, надо говорить, чтобы получилось максимально правильно и полно?
– Примерно так: - "Кушай, Павлуша. Кушай, любимый...".
– У кого, подруга, ты так язвить научилась? Небось, у длинноногой Лизаветы? Ладно, не обижаюсь.... Погоди-ка. А что это ты рисуешь? Вернее, кого? Рыжий, она нас с тобой изобразила. То, как мы целуемся-обнимаемся. Придётся, всё же, обидеться. Причём, на полную катушку. С серьёзной дракой и выдёргиванием белобрысых волос.
– Ты, Птичка, совершенно напрасно обижаешься, - тоже что-то увлечённо рисуя в альбоме, заступился за сестру Женька.
– Нам было велено фиксировать - с помощью высокого изобразительного искусства - все важнейшие этапы и памятные вехи экспедиции? Было. Вот, и фиксируем, отдыха не зная. Я, так сказать, всякие технические детали - к примеру, оторванные ноги и всякие воронки. А Валюха - человеческие переживания и отношения. Ну, как приболевший Подопригора доверчиво опирается на Лизкино плечо. Или там как будущие буровые мастера налаживают сердечные отношения. Настоящая летопись в картинках, она должна быть всеобъемлющей и всеохватывающей. Азбука настоящего художника, не отнять и не прибавить.... Какие, собственно, проблемы, ворчливая гражданка Кулик?
– Никаких. Чёрт на вас, живописцы доморощенные, рисуйте.
– Вот, и договорились.... Рыжий, а, вот, эти сигнальные устройства, между которыми мы успешно просочились. Что было бы, если кто-нибудь из нас случайно задел бы ногой за одну из тёмно-серых растяжек? Разноцветные сигнальные ракеты стали бы веером подниматься к небу? Или завыла бы, подражая стае оголодавших северных волков, тревожная сирена?
– Думаю, что всё было бы гораздо проще и прозаичней, - запив холодным чаем последний съеденный бутерброд, криво усмехнулся Назаров.
– Каждая растяжка, по моему мнению, крепится к двум датчикам, спрятанным в моховых кочках. Контрольная проволочка - по какой-либо причине - дёрнулась? В этом случае датчики начнут излучать соответствующие волны-сигналы, предназначенные для некоего приёмного устройства. Приёмник, в свою очередь, ставит в известность.... Кого он ставит в известность? Наверное, здешнего сторожа, который обязан - в соответствии с типовыми должностными инструкциями - принять экстренные меры. Какие? Не знаю, виноват.... Всё, аномальщики, привал закончен. Солнце уже взошло. Собираемся, забрасываем за спины рюкзаки и следуем дальше.
– Куда конкретно следуем?
– пряча карандаш во внутренний карман штормовки, вкрадчивым голосом уточнила Валентина.
– На вершину холма, которую окружает Мутный Лес?
– Да, хотелось бы уточнить некоторые важные детали, - подключился Женька.
– Какова наша конечная цель? Будем ли мы подниматься к вершине? Или же ограничимся малым?
– Малым - это как?
– демонстративно глядя в сторону, уточнила Натка.
– Поясни, пожалуйста.
– Ну, мол, пошаримся по краям Мутного Леса, по-быстрому сделаем зарисовки странных деревьев, возьмём пробы почвы и воды, после чего отвалим, не дожидаясь серьёзных неприятностей, обратно.
– А вам, значит, надо добраться до самой вершины? То бишь, жизненно необходимо?
– Не то, чтобы.... Просто...
– Студенты Петровы, вы что-то знаете?
– прозрев, нахмурился Иван Палыч.
– Что-то очень важное? Может, поделитесь с соратниками информацией?
– М-м-м...
– Э-э-э...
– Ничего они не расскажут, - неодобрительно поморщился Пашка.
– По крайней мере, прямо сейчас.... Птичка, напомни, пожалуйста, что в таких неординарных случаях говорил незабвенный Денис Давыдов, любимый книжный и киношный герой российских буровиков, мнящих себя истинными гусарами современности?