– Комната для отдыха и переодеваний, - оповестил Женька.
– Предназначена, надо думать, для усталых путешественников, покинувших Капсулу.

Неожиданно - тоненько и мерзко - завыла сирена...

Глава третья

Зловещая мирранская ночь

На "кошачьей" Мирре - вовсе - не было туч: ни тёмно-свинцовых, ни сизо-фиолетовых, ни рвано-серых, никаких. Вообще.... Только облака - кучевые, чисто-белые, светло-серые, кудрявые, кучерявые, беззаботные, дождистые и безводные. Из знаменитой серии:

В небе - солнечном и светлом,

Путь свой держат - облака.

Вдаль уходят - незаметно.

И походка их - легка...

Вдаль уходят - словно Боги,

Босоноги и легки.

Безо всяческой - дороги,

Безо всяческой - любви...

Без любви, и без надежды,

Без сомнений и причуд.

Ветерок - слепой и нежный,

Нарисует - их маршрут...

Нарисует, как и прежде,

Всем тайфунам - вопреки.

В край - безудержной - надежды,

В край - немыслимой - любви...

Бывает. Это я про Любовь и про Надежду. Бывает - в теории...

Возвращаемся - всем тайфунам вопреки - к бытовым мирранским реалиям. Возвращаемся...

Мирранский тихий вечер постепенно скучнел и матерел, обещая - в самом скором времени - превратиться-преобразоваться в глухую мирранскую ночь. Небо - прежде нежно-изумрудное - на востоке (по земным понятиям), окрасилось в скучные болотисто-зелёные тона, а на западе - в багряные и чёрно-алые с редкими аметистовыми прожилками. Солнышко - нежно-нежно-сиреневое днём - стало, приблизившись к далёкому изломанному горизонту, угрожающе-фиолетовым. Ветер стих. Со стороны ближайшего перелеска зазвучали резкие и хриплые крики ночных птиц. Хищных ночных птиц? Нет, конечно же. Как уже говорилась выше, в Кошачьем Мире - давным-давно - все хищники были успешно "изъяты". По крайней мере, те, которые представляли собой хоть малейшую угрозу для беззаботной жизни котов и кошек.

Короче говоря, благополучная и почти идеальная "кошачья" Мирра постепенно и неуклонно переходила на "ночной режим" существования...

Итак, "кошачья" Мирра постепенно переходила на "ночной режим", а Красный замок - также постепенно - засыпал. Засыпал-засыпал и, наконец-таки, заснул. Уснули все: благородный граф Каспер (он же могущественный лорд Самуэль, не последний архмагический винтик в Совете Системы), многочисленные слуги-гумми, два десятка арархов-охранников, завершивших дневную смену, различные птички в клетках, расставленных - и тут и там - по всему замку, всякие экзотические животные в Зоосаде, рыбки - в своих аквариумах.

Все-все обитатели Красного замка уснули? Почти. Кроме нескольких бдительных сторожей и одной юной особы - грациозной, мечтательной и чуть-чуть легкомысленной. Всё, как и полагается, мои трепетные дамы и мужественные господа. Уточняю. Всё, как и полагается - для полноценного продолжения романа...

Аша осторожно приподняла голову над мягкой-мягкой подушкой, набитой, как её уверяли, грудными перьями знаменитой птицы Вах, водившейся когда-то в южных провинциях Красного округа.

Красный округ? Что это такое? Земли, расположенные между голубым озером Ванг и бурной рекой Итэль, издревле принадлежавшие архмагикам из славного клана Касперов. Сперва просто - архмагикам. Потом, уже после Великой Конформации, благородным графам и сиятельным лордам. Бывает. В том плане, что власть предержащие всегда стремятся закрепить свои права на финансово-материальные блага всякими и разными званиями-должностями, оформленными на самом высоком государственном уровне и отметающими в разные стороны даже малейшие возможности уголовного преследования. В официальном порядке оформленными, закреплёнными и отметающими, ясен пень. Во всех Мирах, и на всех планетах. Будь то звания "депутатов", "членов Совета Федерации", "лордов", "судей", "прокуроров", "членов Совета Системы", или же - просто-напросто - махровые аристократические титулы. Диалектика, блин горелый. Прав, всё-таки, был суровый и мудрый старина Карл Маркс. Полностью прав. Не говоря уже про смешливого оригинала Фридриха Энгельса...

Что ж, продолжаем. Позабыв про заумные информационные вставки, затребованные стройной логикой повествования. Пусть всё идёт в должной динамике, как это и заведено в нашем несовершенном и скучном Мире. Кем, спрашиваете, заведено? Ими, всемогущими и жадными безо всякой меры, благодаря которым наш с вами Мир так глуп и несовершенен...

Аша осторожно приподняла голову над мягкой-мягкой подушкой, набитой, как её уверяли, грудными перьями знаменитой птицы Вах, водившейся когда-то в южных провинциях Красного округа. Приподняла, прислушалась, принюхалась и довольно улыбнулась: вокруг - явственно и всеобъемлюще - пахло беззаботным покоем, а из правого угла спальни доносилось размеренное сопенье-похрапывание старой няньки.

– Мы тихо и бесшумно окажемся в тумане, - ловко спрыгивая с кровати на толстый пушистый ковёр, прошептала юная графиня.
– Туман, он самый лучший, наш самый кровный брат. Он славный и тягучий. Он точно не обманет. Мы вышли на прогулку. Ночной туман. Итак.... А, вот, ещё одно тематическое стихотворение. Тишина на пороге застыла - как сонная жуть. Но дано лишь немногим в глаза тишины заглянуть. И даже услышать её торопливую речь. Мы встретимся вскоре, любовь постарайся сберечь. И пусто - в округе, за окнами - снова темно. Лишь звёзды-подруги бросают в глаза серебро.... Ладно, оставим - на время, понятное дело - лирику в покое. Пора...

Она, повернув голову, задумчиво посмотрела направо - изогнутая дверная ручка послушно опустилась вниз, дверь - совсем на чуть-чуть - приоткрылась.

Аша покинула спальню, прошла длинным извилистым коридором, пересекла - по диагонали - просторное помещение гостиной-столовой, стены которой были плотно завешаны картинами старых мастеров, коллекционными гобеленами и мордами-чучелами всяких экзотических животных, после чего, подойдя к широкой каменной лестнице, ведущей к парку, насторожённо остановилась.