Вот уже три года, как в Москве не торговали «шипучкой», поэтому один только вид давно забытого прибора, которым газировали воду, обрадовал Казарина как мальчишку. Сам себе удивляясь, Алексей подошел и как зачарованный уставился на сатуратор. Постеленная на тележке клеенка, две стеклянные колбы для сиропа, круглая мойка с дырочками и ручкой сбоку, баллон с газом – все было до боли знакомо и так непривычно в военной Москве. Рядом топтались несколько чумазых мальчишек.

Чернявый продавец лукаво подмигнул Алексею, поставил на мойку стакан донышком вверх, повернул ручку, обдав стеклянное нутро стакана фонтанчиком воды, и весело спросил:

– Ну что, служивый, на двадцать или на сорок?

На прилавке лежало два черпака. Один был поменьше – на двадцать граммов, другой – побольше – на сорок.

– Давайте на всех, – непонятно чему улыбнувшись, ответил Алексей.

– Ура! – закричали ребята и, толкая друг друга, кинулись к продавцу.

А тот лихо зачерпнул большим половником сироп, сцедил его в помытый стакан и залил сверху шипящей газированной водой. Казарин осторожно взял вспотевший стакан и с удовольствием начал пить.

Зайдя в квартиру и поцеловав жену, он не раздеваясь сел за письменный стол и стал внимательно изучать томик Карамзина. Прощупав обложку и корешок, но ничего не обнаружив, Алексей начал листать страницу за страницей, стараясь хоть таким образом найти ответ на вопрос, почему этой книгой интересуется одновременно столько людей и куда делась англичанка. Потратив на это час, он уже был готов сдаться, но тут его внимание привлекла одна странная деталь. У книги отсутствовала последняя страница. Сначала Алексей этого не замечал: его терпение заканчивалось на оглавлении. Но потом увидел тоненькую полоску с остатками какого-то тисненого рисунка. Было совершенно очевидно, что когда-то в книге имелась еще одна страница, которую кто-то аккуратно отрезал лезвием или тонким скальпелем.

– Как прошел день? – раздалось над самым Лешкиным ухом.

Таня села напротив и оперлась подбородком на руки.

– М-м-м… – промычал в ответ Алексей и принялся что-то искать на столе. Затем он посмотрел на жену, как будто видел ее первый раз, и неожиданно спросил: – Где у нас карандаши?

Таня тяжело вздохнула, вынула из чернильного набора, стоявшего у Алексея под самым носом, простой карандаш и протянула его мужу. Ни слова не говоря, Казарин выудил из ящика старое лезвие, накрошил грифель и аккуратно раскидал порошок по внутренней стороне обложки.

Тане надоело следить за Лешкиными художествами.

– Ужинать будешь?

– Угу… – пробормотал Казарин, рассматривая черные разводы, оставленные грифелем на белой бумаге.

– Я соскучилась, – недовольно заметила Татьяна.

Алексей слушал жену вполуха. Чем больше он сыпал порошок, тем отчетливее вырисовывались контуры, оставленные оттиском с вырванной страницы.

– Вот это да! – наконец воскликнул он.

И было от чего удивляться: контуры обрели законченный вид некой карты.

– Что ты сказала? – придя в себя, переспросил жену Алексей.

– Ничего! – обиженно буркнула та и встала из-за стола.

До Алексея дошло, что он своим невниманием обидел жену.

– Танюх, не обижайся! Тут эта чертова работа – голова кругом… – попытался он сгладить ситуацию.

Таня мрачно кивнула:

– Ну да, я понимаю…

Лешка достал чистый лист, аккуратно перерисовал один к одному полученный чертеж и, сложив его вчетверо, положил в карман гимнастерки. Затем он подошел к жене и обнял ее за плечи.

– Да ладно тебе…

Но Таня вырвалась из его объятий.

– Тебе ладно, а мне – не ладно. Опять началось. Жду тебя, а ты приходишь и только «угу» да «угу»!

– Тань, – снова попытался обнять жену Алексей.

– Что Тань? Ты даже не вспомнил, какой сегодня день.

– А какой? – недоуменно переспросил он и посмотрел на отрывной календарь. – Четверг.

Танька грустно рассмеялась:

– Четверг! Что было год назад в этот день?

Алексей ударил себя по лбу:

– Ой, мама… Тьфу, дурак! Забыл…

Он подхватил жену на руки и закружил по комнате.

– Ресторан… Цветы… Шампанское… Мендельсон…

– То-то! Мог бы хоть цветок подарить.

Алексей опустил жену и восторженно закричал с грузинским акцентом:

– Зачэм цвэток? Букэт и в рэсторан… Ты хочешь пойти в ресторан?

Татьяна не выдержала и расхохоталась.

– Спрашиваешь!

– Значит, решено?

Прикрыв глаза от удовольствия, Татьяна кивнула. И тут в прихожей зазвонил телефон. Алексей поднял указательный палец.