Торговля шла плохо, и товар с лотка не расходился.

Шпеер уже собирался уходить, когда к нему подошел интеллигентного вида гражданин.

– Два, пожалуйста. – Мужчина протянул мелочь.

Шпеер поддел вилкой пару румяных пирожков.

– Извольте.

Гражданин спрятал сверток с пирожками в портфель и спросил:

– Вы не подскажете, как мне добраться до Эрмитажа?

Шпеер удивленно вскинул глаза на приезжего.

– А вам-то зачем в Эрмитаж? Нашли время.

Интеллигентный гражданин немного обиделся и попровинциальному гордо ответил:

– Командировочные мы, по делу. – Потом смахнул с воротника снег и добавил: – Между прочим, в Рембрандте и Тициане разбираются не только в столице.

Шпеер попытался объяснить, что имел в виду совсем другое, но мужчина покинул здание вокзала и скрылся в толпе на Невском. Барон махнул рукой и хотел было продолжить торговлю, но неожиданная мысль заставила его отшвырнуть лоток и броситься вслед за уездным искусствоведом. Шпеер настиг его на Аничковом мосту.

– Эй, браток, погоди! – крикнул он. – Давай провожу.

Лицо мужчины расплылось в счастливой улыбке:

– Ну вот. А мне говорили, что все столичные – снобы.

Он остановился и, порывшись в карманах, достал кисет с махоркой.

– Может, закурим в честь знакомства?

– Почему бы не закурить, закурим. Тем более дорога неблизкая, – улыбнулся в ответ Шпеер, скрутил самокрутку и артистично указал новому знакомому в сторону шпиля Адмиралтейства: – Нам туда.

Когда они поравнялись с Екатерининским каналом, Шпеер взял своего нового знакомого под локоток и ненавязчиво увлек в сторону храма Спаса на Крови.

– Здесь покороче будет.

На набережной канала, в отличие от Невского, прохожих в этот поздний час не было.

А где-то в районе Инженерной улицы Шпеер вдруг притормозил и тут же нанес искусствоведу удар ножом в шею. Мужчина удивленно обернулся, захрипел и осел на землю. Барон лихорадочно обыскал труп. В боковом кармане пальто он нашел завернутые в тряпицу документы, которые быстро перекочевали в карман серой шинели. Оглянувшись, Шпеер одним махом перебросил тело убитого через перила набережной.

Глава 12

– … Таким образом я получил новую фамилию, имя и даже работу, – закончил Герман Степанович свой рассказ.

После чего как-то по-домашнему потянулся, разминая затекшую спину. Однако его глаза продолжали цепко следить за Лешкиным кулаком. Он не упускал алмаз из виду ни на секунду.

– Мне повезло, – продолжил старик. – Сотрудникам Эрмитажа провинциальный коллега очень понравился. А через месяц я пришел устраиваться к ним на работу, сказав, что переехал в Питер. Теперь я был Германом Варфоломеевым, одиноким человечком с Лиговки. А еще через год рекомендации моих новых друзей из Эрмитажа позволили устроиться на работу в Смольный, где я рассчитывал узнать о судьбе моей фамильных бриллиантов. Там же, в Смольном, я встретил и своего бывшего сослуживца капитана Татищева – твоего, Алеша, отца.

Лешке показалось, что он ослышался. Герман Степанович оценил произведенный эффект.

– Да, Алеша, знатным офицером был в прошлом штабс-капитан Татищев. – При этих словах Варфоломеев вновь сладко потянулся и, не давая воспитаннику опомниться, продолжил: – Ты ведь не знаешь, что и он вот уже много лет вынужден жить под чужим именем и по чужим документам…

Казарина неожиданно прорвало:

– Отец?! Штабс-капитан?!

Варфоломеев насмешливо закивал.

– Точно так-с, мил-человек. Ну уж о том, что он медик по образованию, тебе папа сам расскажет. Тебя же интересует история вот этого алмаза, так?

Лешка теперь уже сам не знал, что его интересует больше. Он как будто находился в забытьи, сквозь которое доносился монотонный голос Варфоломеева:

– Через три месяца я уже знал, где хранится часть семейных камней. Нужен был лишь удобный случай, чтобы взять их. А потом произошло непредвиденное: вся коллекция алмазов переехала в Москву – в кремлевские запасники. Можно было опустить руки и впасть в отчаяние. Но тут мне повезло: часть специалистов направлялась в Москву, и я в числе прочих получил назначение на службу в Кремль. Такое же направление вручили и водителю правительственного гаража Владимиру Казарину – такая теперь была фамилия у бывшего штабс-капитана Татищева… Да, забыл тебе сказать главное: я обязан был вернуть коллекцию – ведь понашему семейному поверью наш род будет жив, пока мы обладаем этими камнями. В общем, коллекцию в Кремле я нашел и потихоньку начал забирать ее обратно. Я не торопился, у меня было много времени… А ты, дурачок, даже не подозревал, что помогал мне в этом деле. Помнишь, как носил Когану на оценку кое-какие предметы? Помнишь? – Герман заглянул в Лешкины глаза, пытаясь разглядеть ответ. – То-то, брат. В нихто я и прятал камни. Только вот обратно приносил ты не настоящие алмазы, а стеклянные стразы, заказанные в ювелирном магазине Когана.

Воспоминания трехлетней давности привели Казарина в чувство, его мозг вновь заработал, быстро просчитывая все варианты.

– Почему же вы так доверяли Когану? Ведь он вас мог и обмануть, и предать.

Герман Степанович выдержал еще одну театральную паузу и вкрадчиво произнес:

– Двоюродные братья не предают.

После истории с отцом Лешка был готов к любому повороту. Но что Коган и Варфоломеев – братья, – это уж слишком.

«А может, старик спятил?» – пронеслось у него в голове. Поэтому Лешка усмехнулся и вдруг выпалил: – Все вы врете. И про Когана, и про отца. Так ведь, Герман Степанович?