Его пальцы, сжимающие деревянные четки, смыкаются в кулак и рьяно вонзаются в мой подбородок. Я со свистом отлетаю назад. А он вновь тянет меня на себя и вновь бьет, издав жалостливый вопль. Он кричит, а я не слышу. Я распахиваю рот, пытаясь вдохнуть воздух, но шериф врезает кулаком в ребра, и воздух испаряется, так и не успев насытить легкие. Я больше ничего не чувствую. Мои подвязанные руки не болят, спина не болит.

– Интересно, – неожиданно шепчет знакомый голос, и я почти уверена, что звучит он в моей голове, не в реальности. Глаза не открываю, но мысленно представляю рубиновые глаза, сероватую кожу и светлые, почти белые волосы… Люцифер становится частью моих немых воплей, и пусть он не находится рядом, он находится во мне. – А ты сильнее, чем я думал, Ариадна Монфор. Ты гораздо сильнее.

Я плаваю в трансе и непроизвольно представляю, как Дьявол проходится тонкими и ледяными пальцами по моим скулам. Он поправляет мне волосы, остужает жар на лопатке от клейма, которое мне поставили люди. Не демоны. Не монстры. А обычные люди. Мне в глаза он не смотрит, но оглядывает окровавленные, избитые губы.

Время замерло.

– Теперь ты видишь, что чудовища всегда были среди вас, Ари, – науськивает в моей голове Люцифер, тенью обволакивая меня, будто одеялом, сотканным из мрака. – Больно?

Он касается пальцами моих глаз, нежно поглаживает их, и на какое-то мгновение ко мне возвращается зрение. На долю секунды. Я растерянно распахиваю глаза, а Люцифер в сантиметре от меня оказывается и кривит бледноватые губы.

– Жди встречи, Ариадна, я должен получше узнать тебя и природу твоей силы. Ты не та маленькая девочка, что явилась мне в первый раз. Ты интереснее.

Он вновь накрывает ладонями мое лицо, погружая меня во мрак, а затем шепчет:

– Господь видел твои страдания, дорогая , и отвернулся. Как отворачивается ото всех, кто превосходит его по силе… – Люцифер щелкает пальцами. В ремя продолжает нестись с прежней скоростью. Люди кричат, а кулак шерифа Пэмроу вновь врезается в мое лицо, и я невольно слышу шепот в своей голове, – но мы с тобой скоро увидимся, Ариадна. Скоро.

А затем вдруг нечто темное наваливается на шерифа и сваливает его с ног.

Измученно откидываю назад голову, гляжу вверх, но вижу лишь плавающие черные точки, и они валятся на меня, как бомбы, как птицы… Я чувствую слезы. Слезы катятся по моим щекам, и я крепко зажмуриваюсь, вдруг подумав, что никогда отсюда не выберусь.

Но потом я слышу знакомый голос. Он врезается в меня, будто лавина , будто стрела ! Я нахожу в себе силы выпрямиться. Я подаюсь вперед, а затем теплые ладони накрывают мои щеки, потирают их пальцами, опускаются на плечи.

– Ари, – шепчет знакомый голос, и я зажмуриваюсь, ощутив, как по телу разливается кипяток, как вены вспыхивают, – Ари, я здесь, ты слышишь, я здесь.

Голос Мэтта оказывается тем светом, которого так мало, который мне не виден.

Я опускаю подбородок на его плечо, а он прижимает меня к себе и шепчет что-то. Не слышу. Просто зажмуриваюсь до рези в глазах, до дрожи на губах, и чувствую, как кто-то отвязывает мои руки от деревянных балок.

Я валюсь в руки парня, а он подхватывает меня и крепко обнимает.

– Мэтт? – Спрашиваю я, прищурившись. – Мэтт, я ничего не вижу, это ты? Мэтт?

– Я с тобой.

Я судорожно прижимаю его к себе и стискиваю зубы. Они пришли. Они нашли меня.

– Боже мой, - вдруг восклицает тетя Мэри -Линетт , и я чувствую, как ее ледяные руки касаются моего лица, – боже, Ари, что они сделали? Что они сделали!

– Все в порядке. – Сомневаюсь, что это мой голос.– Только я не вижу…, мои глаза.

– Норин исправит все, дорогая, слышишь? Исправит.

– Нужно унести ее. – Кажется, Джейсон. И он здесь? – Справишься?

Мэттью не отвечает. Мы просто неожиданно начинаем двигаться. Пытаюсь встать на землю и сама дойти до выхода, но парень не позволяет. Крепче прижимает меня к себе.

– Не вздумай, – отрезает он, едва слышно, – я уведу тебя.

– Я в порядке.

Парень молчит. Я чувствую, как напрягаются его руки, и повторяю еще раз:

– Я в порядке. Правда, все хорошо. Я…

Проваливаюсь в темноту.

***

За мной кто-то бежит.

Я слышу стуки ботинок об асфальт и прибавляю скорость.

Не поймают. На этот раз они меня не поймают, я не позволю им сделать мне больно.

Судорожно стискиваю зубы, чувствую, как внутри разгорается пожар из страха, но я не останавливаюсь. Лишь прибавляю скорость, отталкиваюсь ступнями от земли и несусь.

– Вы не сделаете мне больно, – шепчу я, ощущая жар за спиной, слыша их голоса, да, они близко, но я не сдамся, – не сделаете мне больно!

Рыдания рвутся наружу. Я слышу потрескивания раскаленного железа… Внутри все переворачивается от этого ядовитого, оглушающего звука, нет, нет, они не смогут, я им не позволю, они не успеют, я убегу от них! Я убегу!