– И, слава богу, – присвистываю я, потирая красные пальцы, – что будем делать? Не думаю, что я смогу избавиться от принуждения. Разве что, вы привяжете меня к батарее.

– А это идея…

– Тетя Мэри!

– Что? – Она взмахивает руками и покачивает головой. – Я согласна привязать тебя.

– Наверняка, вы думаете об этом с того самого дня, как я оказалась на пороге.

– Лучше связать тебя, чем отпустить на танцы ! Сегодня единственный день, когда ты уязвима, Ари. И Дьявол этим воспользуется. – Я перенимаю панику тетушки так внезапно, что сама не замечаю, как с ужасом отступаю назад. За окном поднимает ветер. По стеклу в такт моему пульсу ударяются ветки деревьев. – Ари, погода…, ты меняешь ее.

– Я не могу менять погоду, – шепчу я, – я не…

– Ты волнуешься, вот ветер и разбушевался. В Астерии лишь ты управляешь телами. Еще есть Меган фон Страттен, но что-то мне подсказывает, что она спокойна, как удав.

– Тебе нужно прийти на танцы и выполнить просьбу блондина… – Джейсон внезапно кладет ладонь на мое плечо, и пульс успокаивается, как и сердцебиение и завывания ветра за окном. Я с надеждой гляжу в его карие глаза, надеясь, набраться сил еще больше. – Мне стоит остаться с Норин, а ты поедешь с Мэри-Линетт. Зайдешь в школу и сразу выйдешь.

– Думаешь, получится?

– Ты выполнишь приказ этого парня: пойдешь с ним. А потом уйдешь до того, как он прикажет что-то еще. – Джейсон кивает, и я киваю вслед за ним. – Все будет нормально.

– Да, ты прав. Я справлюсь.

– Если заметишь кого-то из врагов, вспоминай о том, чему я тебя учил. Ты не должна оставаться одна, не должна переоценивать свои возможности. Уверен, что в тебе, девочка, есть силы, о которых ты еще сама не догадываешься. Но, если ты сомневаешься, если тебе кажется, что ситуация выходит из-под контроля, ты что делаешь?

– Бегу.

– Как бежишь?

– Со всех ног.

– Верно. – Джейсон наклоняется ко мне, и его серьезные глаза припечатывают меня к полу. Морщинки вокруг губ делаются глубже. Он криво улыбается и шепчет, - ты можешь позвонить мне в любую минуту, и я приеду. Слышишь?

– Да, – я нерешительно киваю, – хорошо.

– Не бойся.

– Не боюсь. – Я хватаюсь пальцами за руку Джейсона и вздыхаю. Смотрю ему прямо в глаза. – Не оставляй Норин одну, пожалуйста, я чувствую, что ей страшно, и еще я знаю, что ей кто-то нужен. Будь с ней рядом.

– Я не отойду от нее.

Сглатываю и отстраняюсь, искоса взглянув на Мэри-Линетт ; тетушка глядит на меня неуверенно, но я не могу позволить себе бояться, потому тут же отворачиваюсь. Я должна быть смелой, чтобы пережить этот вечер, и я буду смелой.

***

Я приезжаю вместе с Логаном. Он открывает мне дверь, берет под руку. Он счастлив и улыбается постоянно. И я тоже улыбаюсь, потому что не могу сопротивляться. Я – это блеклое отражение его эмоций. Я – это он, только еще и взвинченная, потому что, ощущая эмоции людей, я не избавляюсь от собственных переживаний.

Мэри-Линетт машет мне рукой со стоянки, когда я прохожу в школу. Кривой плакат едва не сваливается от вызванного мной порыва ветра, и я прикусываю губы. Н е знаю, как прекратить бурю за спиной. С каждой секундой погода делается все хуже и хуже.

В школе темно, подростки снуют в платьях и костюмах, а я лишь слышу шум в ушах и чувствую дикое биение сердца, которое заглушает музыку, рвущуюся из зала. Логан все крепче стискивает мою руку, и я чувствую, как от него исходит возбуждение. Так странно ощущать все, что ощущают другие люди. Все их секреты, тайные переживания и радости теряют весомость, потому что теперь и я о них знаю, и я их испытываю.

– Идем в зал! – Восклицает Логан, перекрикивая шум, стоящий в коридоре, и я иду.

Оглядываюсь, думаю, пора бежать , но вместо этого послушно следую за парнем. Не знаю, как мне улизнуть. Я бы что-то придумала, да соврать Чендлеру не получится.

В спортивном зале много народу. Играет светомузыка, разрываются колонки. Парни и девушки танцуют, отбивая ноги, а я до боли сжимаю пальцы, сражаясь с невыносимым и вполне ненужным желанием сорваться с места и присоединиться к ликующей толпе.

– Я же говорил, – смеется Логан, обнимая меня за плечи, – тут классно!

Тут просто замечательно, и я невольно осматриваюсь в поисках главного весельчака. Не сомневаюсь, что Люцифер придумал, как мне испортить вечер. Он ведь умеет портить жизни, что уж там до какого-то канонного осеннего бала. Не удивлюсь, если прямо сейчас на мою голову выльется несколько литров крови.

– Я рад, что ты пошла!

– Как будто у меня был выбор.

– Что?

– Говорю, и я тоже, – улыбаюсь и отворачиваюсь, – рада до одурения.