Ох, в груди вспыхивает дикий пожар. Я прикасаюсь к губам, медленно прохожусь по ним пальцами и вспоминаю, как он стоял совсем близко, как я обнимала его плечи.

Я никогда не смотрела на Мэтта, как на друга. Он всегда жутко раздражал меня, злил и приводит в исступление своими праведными разговорами о том, что рационально, о том, что верно. Но, в то же время, я всегда хотела, чтобы он был рядом. Это так странно.

– Ари! – Внезапно восклицает знакомый голос. Отлипнув от стены, я замечаю, как ко мне плетется Хэйдан. Глаза у него удивленные, руками он машет так широко, что пиджак нелепо взмахивает в разные стороны. – И что это было?

– Слушай, – я потираю пальцами лоб, – давай не будем…

– Давай будем.

– Хэрри, я не знаю, что на меня нашло. Точнее, знаю.

– Знаешь? – Парень останавливается напротив и выжидающе вскидывает брови.

Мне становится не по себе. Я ощущаю неодобрение, исходящее от него, но потом…

– К черту, - решительно вспыляю я и улыбаюсь, - да, я поцеловала Мэтта, поцеловала его, потому что он так сильно меня достал, что я пыталась расцеловать его до смерти.

– Ты чувствуешь к нему что-то?

– Это так неестественно?

– Мне казалось, ты одиночка. – Хэрри замолкает, пристально смотрит на меня, а мне становится паршиво, едва я чувствую холодность, что кроется в его груди. Да, возможно, я пыталась скрыть свои чувства, но я никогда не говорила, что люблю одиночество.

– Понимаешь, он все спрашивал: чего я хочу, чего я хочу, а я… Я хочу…

– Быть с ним. Знаешь, – парень как-то протяжно выдыхает, – неудивительно.

– Правда?

– Конечно. Кто бы устоял перед ним.

– Что? – Округляю глаза и прыскаю со смеху. Что это на Хэрри нашло? – Ты головой ударился, пока бежал за мной?

Парень ответить не успевает, да и я не успеваю ничего понять.

З а моей спиной звучит глухой треск, а затем по коридору проносится пронзительный свист. Моргаю, а когда открываю глаза , из плеча Хэрри уже торчит металлическая стрела.

ГЛАВА 24. ИСКЛЮЧЕНИЕ.

О, Боже. Боже.

Я порываюсь вперед и хватаюсь за друга оцепеневшими пальцами.

– Нет ! Хэрри! – Взвываю я, будто животное , пока кровь заливает его белую сорочку и валится тяжелыми каплями на пол. – Пожалуйста, Хэрри, смотри на меня, смотри…

В глазах темнеет. Колючая боль прокатывается по руке и стреляет в шею, и когда я в недоумении опускаю взгляд, я понимаю, что по локтю у меня тянутся алые полосы. Кровь.

Моя кровь из моей дыры в плече, что появилась в ту же секунду, что и рана друга.

– Ари, осторожно ! – Кричит знакомый голос, и я ошеломленно морщусь.

Что происходит? Я оборачиваюсь, покрывшись испариной, и едва не падаю в ужасе. Вдалеке с опущенным луком стоит Мэтт, а рядом с ним Бетани и…

– Хэрри ? – Шепчу я. Что за черт. Я сошла с ума.

Живой Хэйдан бежит ко мне, размахивая руками. Лицо у него бледное и испуганное.

– Ари! Быстрее ! – Вопит парень. – Обернись !

Что они делают, и что вообще происходит ? Недоуменно перевожу взгляд на лучшего друга, которого секунду назад пронзила металлическая стрела, и вдруг вижу перед собой темноволосую женщину. Ту самую, что приходила на обед вместе с Меган фон Страттен.

Она слизывает капли крови , проступившие на губах, и скалится, словно животное. Я ошеломленно распахиваю глаза.

– Привет, дорогая. – Шепчет она и вдруг резко подается вперед. Выдернув из своего тела стрелу, Доротея взмахивает ею в воздухе , прямо перед моим лицом , однако я вовремя отклоняюсь назад, едва не повалившись на спину. Женщина смеется диким хохотом, идет на меня, разрезая пространство между нами порывистыми, четкими движениями, а я лишь вижу, как ее человеческое лицо преображается, линяя и покрываясь черными пятнами, как будто она стареет в замедленной съемке. В конце концов, передо мной оказывается фурия, с острыми, гнилыми когтями и пересекающимися глубокими шрамами на сером лице. Она прыгает на меня с нечеловеческим рычанием, а из ее спины вырываются два костлявых и кривых крыла, покрытых черной слизью. Я вижу, как чудовище выставляет вперед стрелу, намереваясь проткнуть ею мое горло, но неожиданно резко стискиваю зубы и кричу:

– Нет!

По коридору проносится оглушающий звон, стена покрывается тонкими трещинами и уже в следующую секунду огромные глыбы бетона сваливаются вниз, придавив фурию к пыльному паркету. Я порывисто прижимаюсь к стене, ловя засохшими губами воздух , и чувствую, как в спазмах дергается рука от колючей, неприятной боли.

– Черт возьми, – хриплю я, – черт возьми…

Доротею подстрелили, теперь у меня дыра в плече. Но сейчас на ней бетонная глыба, а я в полном порядке. Почему, как это работает? Может, эмпатия распространяется только на людей, а, пытаясь проткнуть меня стрелой, Доротея была фурией? Монстром?