– С ложно объяснить. Сейчас не время.

– А когда будет время?

– Мэтт, это женский туалет, - устало поясняю я, повысив голос, - ты дверь табуретом подпер , мы находимся в общественном месте, тут нельзя обсуждать подобные проблемы !

– М еня обвиняешь? Ари, ты испугалась, я это увидел и только потому пришел.

– Еще скажи, что ты упустишь возможность прочитать мне мораль.

– А толку? – Он усмехается, взмахнув руками. – Ты все равно меня не послушаешь.

– Будто ты кого-то слушаешь, – похожим тоном причитаю я, – и что ты сказал Джил?

Парень изумленно вскидывает брови, а я с вызовом сплетаю на груди руки. Н ужно думать, прежде чем говоришь. Но, как и сказал Мэтт: с дисциплиной у меня дела плохи.

– Причем тут Джил? – Не понимает он.

– Она осталась в зале.

– Я в курсе. Решу твои проблемы и вернусь к ней.

– Вот как? – Протягиваю я, криво улыбнувшись. Внутри все вспыхивает, и я начинаю не просто злиться; мне становится жутко обидно, будто парень плеснул мне в лицо какой-то дряни. – Я сама решу свои проблемы , Мэтт.

– Ни черта ты не решишь, Ари. – Парирует он, лениво взмахнув рукой. – Пока что ты только и делаешь, что ведешь себя странно… То смеешься, то вздрагиваешь, словно кто-то находится рядом и время от времени хватает тебя за плечи. То жмешься к Логану.

– Жмусь к Логану?

– Разве нет?

– Как мои отношения с Логаном относятся к ситуации?

– Твои отношения с Логаном , - цинично повторяет Мэттью, наклонив голову, - ты же несерьезно? Логан – кретин, и все об этом знают. Ты дура , если думаешь, что у него к тебе есть какие-то чувства. Я вообще сомневаюсь, что он умеет чувствовать.

Раз за разом я пропускаю удары по груди, воздух застревает где-то в глотке, и у меня даже сил поспорить не находится, потому что стоять под пристальным взглядом Мэттью и не чувствовать себя полным идиотом – чертовски сложно. Не знаю, что ответить; просто в глаза парня смотрю и упрямо молчу, позабыв все ругательства на свете. Не думала, что он может быть таким черствым, таким ледяным, как айсберг. Все его слова пропитаны ядом, и я почти уверена, что под водой кроется огромная глыба секретов. Но мне не хочется их узнавать, не хочется понимать Мэтта. Наверно, впервые я взглянула на него, как на парня, способного действительно обидеть меня, при этом отдавая себе отчет в своих поступках.

– Пойду, прогуляюсь, – невзрачно бросаю я, проходя мимо Мэтта. Он останавливает меня, взяв за руку, и я оборачиваюсь, потому что, вопреки обиде, хочу обернуться.

– Куда ты опять убегаешь?

– Я не убегаю. Я просто устала, день сегодня был тяжелый.

– Так, расскажи мне! – Просит он, сократив между нами дистанцию. Его темно-синие глаза впиваются в меня, будто стрелы. – Поделись, Ари, ты же знаешь, я тебя выслушаю.

– Я так не думаю. – Слабо усмехаюсь и отхожу от Мэтта назад.

– В смысле? Ари?

Парень идет за мной, но я останавливаю его, вытянув ладонь.

– Хватит. Иди к Джил. Она ждет тебя. Ты не должен так поступать с ней.

– Как поступать?

– Ей не нравится, что мы общаемся.

– Брось, Ари. Она прекрасно понимает, что мы дружим.

– Нет, – я закатываю глаза, невольно спародировав его любимое движение, и убираю на прежнее место стул. – О на не понимает. И не поймет, это вполне нормально. Я бы тоже разозлилась, Мэтт. Парни не дружат с девушками, если они встречаются.

– Что за формула? – Усмехается он. – И что тогда мы делаем, если не дружим?

Наивность его слов в очередной раз хлестает по мне, будто порыв ледяного ветра.

Д ергаю уголками губ и, заглянув в пучину его синих глаз, шепчу:

– Возвращайся к Джил.

– Не делай так. – Возмущается он. – Принуждение?

– Совет.

Но это не было советом. Я чувствую. Я уверена. Поворачиваюсь спиной к парню и в полной решительности сворачиваю к выходу. Мэтт за мной не следует. Все это время его взгляд прожигают во мне дыру, но с пути парень так и не сворачивает. У него нет выбора.

Я выхожу из кинотеатра, а над головой вспыхивает молния. Когда начался дождь?

Становится холодно, руки сжимаются вокруг талии, а дышать вдруг невыносимо. Не знаю, что именно дерет грудь, что именно ошпаривает легкие. Правда? Страх? Обида?

Ледяные капли дождя скатываются по лицу. Покачивая верхушки деревьев, взвывает ветер, и мне стоит убежать домой, но я иду к скамье , притаившейся на детской площадке.

С ажусь. Складываю на коленях руки. С мотрю на пальцы и наблюдаю, как в ладонях собираются маленькие лужицы. Они сверкают и просачиваются вниз, исчезая бесследно, а я гадаю: неужели люди испаряются в столь ленивой , ужасной манере? Только ощутил, как ладони водой наполнились, как тут же в них пустота.