– Пока что. – Ворчу я, скривив губы. – Я кстати могу заставить тебя.

– Заставь, ради бога! Думаешь, мне умирать охота?

Он смеется, а я смешного ничего в его словах не нахожу; это чистая правда, никто не должен умирать из-за того, что со мной связался…Н о заставить Хэйдана забыть обо мне и даже за порог выставить к чертовой матери? Мда, силенок у меня не найдется.

Парень падает на гамак, я сажусь с ним рядом. Мы молчим некоторое время, слушая, как шелестят ветви деревьев, как лениво завывает ветер, а затем я вновь смотрю на парня и глаза прищуриваю от недовольства.

– Ты маме обо мне рассказывал…

– Ну да.

– Ну да? Так себе оправдание.

– А я должен оправдываться? – Не понимает Хэрри, растянув губы в улыбке. – Ари, я не мог не сказать родителям о том , что мы общаемся. Это глупо.

– А не глупо говорить, что глаза у меня, как у настоящей ведьмы?

– Это шу-у-утка.

– Прекрасная шутка.

– Успокойся, хорошо? Я, правда, пошутил, никто ничего не понял.

– Смотрю, ты любишь всем все рассказывать, – подначиваю я, усмехнувшись, – ты и Мэтту рассказал, почему я сюда приехала, верно? Про аварию, и все такое.

– Естественно.

– Хэрри…

– Что? – Парень приподнимается и смотрит мне в глаза серьезно. – Я не собираюсь совершать самую тупую ошибку из всех ошибок. Ясно?

– Это какую же ошибку? – С интересом спрашиваю я.

– Скрывать все друг от друга. Не рассказывать правду. Ждать чего-то, но чего? Когда хуже станет? Подходящего момента обычно не бывает, понятно? А желание утаить что-то важное обычное оборачивается огромными неприятностями.

– Да, но…

– Нет тут никаких «но», Ари. Если есть что-то, что я должен знать – рассказывай, так ведь можно многого избежать ! Например, да, я рассказал Мэтту о том, почему ты здесь. А он, если ты не заметила , словом об этом не обмолвился. Он просто знает, значит, хорошо тебя понимает. Раньше до него не доходило, чего ты вообще за это место держишься ? Но теперь он в курсе : уходить тебе некуда.

– Звучит жалко.

– Да ты вообще жалкая, – отшучивается парень, приобняв меня за плечи. – Я как тебя увидел, сразу подумал о котятах. Рыженьких таких.

– О, заткнись. – Он хохочет, а я криво улыбаюсь. – Хотя, может, ты и прав.

– Я прав. Никто не говорил тебе, на что ты способна, и что мы имеем? – Хэйдан глаза округляет и пальцами громко щелкает. – Верно ! Мы имеем проблемы.

– Или проблемы имеют нас…

Парень прыскает со смеху, а я прикрываю ладонями лицо и взвываю. Мда уж, мне в приличном обществе делать нечего. Но я никогда туда и не стремилась. Опускаю руки и в глаза Хэрри смотрю решительно и серьезно.

– Что ж, ты готов выслушать меня? Речь будет длинной, поверь мне.

– Естественно. Только…

Он замолкает, поджав засохшие губы, а я хмурюсь.

– Только – что?

– Сначала я напишу Мэтту и скажу, что ты здесь.

Закатываю глаза, притворяясь уставшей от праведного Мэтта девицей. Но, на самом деле, внутри у меня все превращается в раскаленную лаву. Пожимаю плечами: мол, делай, что хочешь, а сама думаю: зачем ему писать? Почему Хэрри решил написать?

– Он волновался, – прочитав мои мысли, протягивает парень, – написал, что вы с ним нехорошо поговорили, и ты ушла.

– Да, что-то вроде того, – едва слышно хриплю я.

– И что на этот раз вы не поделили?

Слабо улыбаюсь. Хэрри вопросительно брови вскидывает, а я не могу заставить себя признаться, что взбесила меня милашка-Джил. Звучит это так же жалко, как и то , что идти мне некуда. Если не хуже. Покачиваю головой и выдыхаю:

– Не знаю. Мне с Мэттом вообще трудно общаться.

– Как и ему с тобой, – таинственно улыбаясь, протягивает парень, стуча пальцами по экрану телефона. Я с интересом выпрямляюсь.

– И ты знаешь об этом, потому что…

– …он сказал.

– Мэтт? – Скептически уточняю я.

– Ну, а кто еще? – Допечатав сообщение, восклицает Хэрри. – Он, конечно! Помимо того, что Мэтт постоянно называет тебя надоедливой занозой в заднице – это я цитирую, если что – он, кажется, упоминал, что ты упрямая и невыносимая.

– Вот как. Отличная у тебя теория: говорить всегда правду. – Ворчу я. – Сейчас Мэтт вернется, и я накинусь на него с кулаками.

– Я бы заплатил за это зрелище.

Хэйдан смеется, а я закатываю глаза. И кто еще из нас невыносимый?

– Кстати, я ведь Мэтту не сказала, что видела его маму. – Внутри холодеет. Мой друг тут же в лице меняется и перестает улыбаться. Он нервно головой встряхивает, в сторону смотрит, а потом взглядом меня едва к гамаку не припечатывает.

– Это слишком. Слишком больно. Он опять сломается.

– Но почему? Она ведь только мне является. И я давно ее не видела…

– Любое упоминание о матери меняет в нем что-то. Башку ему сносит напрочь, Ари.