деталь. Тумак тогда в карете не говорил, как он получил карту и указания от

Приближенного, а это знание, сразу бы расставило все по своим местам. Лиу-Ту, в

глаза не видевший Приближенного, просто подложил, украденную у наставника Чу

карту и письменные инструкции в стол Первого Советника, присовокупив подпись –

от Темного друга. Что это за друг – интуит не знал, но в подслушанном им разговоре

между высокопоставленными супругами, этой личности уделялось сверх почтение, и

Лиу-Ту понял, что приказы, полученные от «друга», обсуждению не подлежат. После

этого, целитель обрел, наконец, возможность добраться до странного пустынного

артефакта, под прикрытием посланника самого Тумака – без проблем и ненужных

вопросов от Ниолая, у которого он в последнее время находился на службе. Лиу-Ту

тогда ещё не знал, что за меч ему нужно отыскать и, скорее всего давно бы потерял

интерес к куску пергамента, бережно хранимого на скале Цо, если бы не Эони,

который требовал все больше сведений о Телькуньяроме. Это вынудило целителя

уделять больше внимания всему, связанному с магией Ковчега. Круг поисков

расширился и Лиу-Ту стал собирать различные слухи, сплетни и сказки. Он

несколько раз натыкался на сведения о чудо-мече, не придавая этому большого

значения, пока вдруг однажды не сопоставил между собой места предполагаемого

захоронения и точку, отмеченную на карте, Чу. После этого, оставлять без внимания

пустыню было нельзя. Интуиты, конечно, хранили груду ненужного хлама, называя

его историей мира, но в этом случае, проверка была необходима. Первую разведку

интуит провел прямо в церкви, словно невзначай упомянув Куорг в разговоре с

Ниолаем. Тот поспешно перевел разговор на другую тему, пробормотав что-то о

сказках, которые всегда рождают подобные гибельные места. Лиу-Ту тогда согласно

покивал головой и начал подготовку к путешествию…

Приближенный подходил все ближе и ближе к цели своего путешествия,

осыпая упреками Цуда, но, если бы он знал, что Тумак, который должен вывести его

на Лиу-Ту, тем самым отдаст Приближенному смертного, посмевшего прикрыться

его именем, то это, несомненно, прибавило бы ему настроения. Однако кое-что, в

этом случае, должно было омрачить предполагаемый праздник мести Руо…

Ш

аг назад: «…Корни…»

– Сун ! Эй Сууун… Где эта дрянная девчонка? – женщина раздраженно пыхтя

оглядывала неширокую проселочную улицу. Маленькое Иутайское село, куда шесть

лет назад приехала семья Сунн, не имело названия и, была настолько близка от

Границы, что, прибытие каждого нового поселенца был событием чрезвычайным. А

тут прибыла целая семья. Пусть из двух человек, но все же подобного не помнили

даже старики. Отцу Сун – мрачному Гунн-до, вопросов не задавали. Так уж было

заведено. Прошлое у осевших скитальцев в поселении почти у всех не блистало

чистотой, поэтому, коренное население тихо радовалось потоку свежей крови,

стараясь не огорчать её носителя. Тем более, что близость Границы особо не

располагала к долгому совместному проживанию, забирая сильных и безрассудных.

Селяне, родившиеся здесь, последним качеством не обладали напрочь, а

пришлые… Ну, что с них взять? Гунн-до не стал исключением. Мало того он ещё и

не оправдал надежд старожил, успев взять в жены тощую Тын-ды, но, не обрюхатив

её, сгинуть на первом же осеннем сенокосе. Как он пропал, никто не видел, зато,

бродивший до этого вокруг села старый нахлипхуэттер, надолго исчез, что наводило

на определенные выводы. Тын-ды, вновь осталась одна, только теперь ещё и с

приемной дочерью. Этот досадный факт, рисовал женщине совсем уже

безрадостные перспективы одинокой жизни, так как, по неписанным законам, в

очереди на появляющихся проходимцев стояла лишь вереница бездетных дам. Сунн

воспитывалась у новой мамы уже три года, своей она не помнила и суровое к ней

отношение считала нормальным, по-своему привязавшись к некрасивой долговязой

женщине. – Я вот располосую твою маленькую задницу, когда ты появишься, –