– При том, что мне мама всегда говорит: "Кушать надо хорошо!" - ответил Марк.

– Но ты рассказываешь не про еду. Давай уже, заканчивай!
– теперь и Влад начал закипать.

– В общем, со слов экипажа, якобы произошла такая история. Боцман после вечернего чая пошел посрать к себе в каюту. После завершения процесса дефекации смотрит - в унитазе не смывается, а наоборот, немного прибыло. Он пошел, включил насос забортной воды, размотал пожарный рукав к себе в каюту и сунул его в очко. Решил продавить фановую. Он же не знал, что клинкет закрыт, думал, где-то просто засор. Вся эта херня под давлением, естественно, пошла наверх, а наверху каюта мастера находится. Именно в этот самый момент там на толчке сидела Волосатоножка...

– Кто?
– мы хором спросили у Марка.

– Новая дневальная. Мы с ней вместе пришли на пароход. У нее ноги не просто волосатые, а шерстяные,- в палец толщиной, почти как у меня. Мастер сразу ее себе застолбил. Накрыл поляну, влил в нее одну бутылку шампанского, а посередине второй она запросилась в туалет. Только присела поссать - тут боцман врубил насос...
– он посмотрел на нас взглядом прорицателя.

– И что?

– Что? Весь гальюн у мастера в каюте - в говне пополам с морской водой!

– А телка?
– спросил Макс.

– Ну и телка немного... Хотя она больше испугалась.

– Гальюн весь в говне, а телка немного?
– Очкарик засомневался.
– Она же первый удар на себя приняла! Как раз она и должна была быть вся в говне, а не гальюн... А мастер что?

– А что мастер? Мастер есть мастер! Проявил выдержку и самообладание в непростой ситуации! Деду приказал разобраться с говном! Хотя особо разбираться было не с чем, после того как я клинкет отдал. Волосатоножке поставил задачу быстро все помыть - благо, она была на месте. И все. Инцидент был исчерпан,- Марк посчитал, что рассказ окончен, открыл дверь, и вышел из машины.
– Все, погуляли! Сейчас дождь пойдет,- добавил он, глядя в сторону Орлиной сопки.

– Блин!
– Яцек подорвался за ним.

– Я не понял, а Марка из-за чего списали? Что мне бате сказать?
– спросил я у Макса.

– Его списали за неблагонадежность, так и скажи! Пойдем, Марка догоним!
– он открыл бардачок и достал черный складной зонтик. Кстати, "Три слона"! Автомат! Очкарик раз в полгода ходил в Японию, покупал себе аппаратуру, еду, пиво, виски, кока-колу и другие добряки. Я порой заказывал ему блок жевательной резинки, она там очень вкусная и хорошо пузырится - в отличие от "Турбо". Правда, дорогая, конечно, но в Японии все дорого.

Макс поставил на руль блокиратор, снял с панели антирадар и убрал его на пол между сиденьями. Выйдя из "крауна", он пискнул брелоком сигнализации, и мы быстро пошли вслед за Марком и Яцеком.

– Марк, я не понял, если тебя не спалили, то за что с парохода списали?
– когда мы их догнали, я попытался прояснить этот вопрос до конца.

– Я же говорю: это был антисемитский заговор во главе с боцманом! Он предъявить мне ничего не смог, но по пароходу бегал и кричал, что это я совершил диверсию. И мастер с дедом тоже, скорее всего, антисемиты, если повелись на его рассказы! Я других причин не вижу!

Мы бодро шли за Владом, который стремился навстречу судьбе.

– Слушай, Марк, а что с телкой?
– поинтересовался Максим.

– Ее тоже списали, как и меня!

– Ее за что?

– Наверное, она потеряла уважение команды,- Марк на этих словах почему-то широко развел руки. Что он хотел показать - насколько велика была эта потеря?

– Ее списали, потому что никто и никогда на этом пароходе не стал бы ее ебать!
– подвел итог Очкарик.

– Ты так считаешь?
– Марк недоверчиво посмотрел на Макса.

– Я не считаю, я знаю! Я в этом уверен на пятьсот процентов - да что там на пятьсот? На тысячу! Для чего бабы идут в моря? Чтобы найти себе мужа! В рейсе, когда по несколько месяцев без берега, проканает любая, даже если у нее очень волосатые ноги. Да что там ноги? Я думаю, пойдет с бородой и в бакенбардах! В море любая телка - красавица! Любая! Но здесь другой случай. Во-первых, рейсы короткие, максимум неделю! Во-вторых (и это самое главное!), никто не станет употреблять телку, которую с ног до головы облило говном! Тем более что она садилась на пароход дневальной у комсостава,- он закурил свой любимый "hi-lite", выпустил струю дыма в густую шевелюру Марка. При полном отсутствии ветра дым, казалось, запутался в черных жестких волосах.

Очкарик смотрел, как у Марка дымится голова, но тот стряхнул остатки дыма рукой.

– Максим, ты меня извини, но твои безапелляционные заявления меня порой убивают!
– Марк решил нарваться?
– Оля второй день живет у меня!

Он произнес последние слова с видом победителя. Стало понятно, что он ничего не боится: он на стороне правды.

– Кто такая Оля?
– этот вопрос задал Влад, который был впереди на пару шагов, но нить не отпускал.

– Волосатоножка!

– Ты ебанулся?
– это мы уже хором, втроем.