Но время шло, и Сандра нередко приходилось вспоминать последний визит Отто и его слова, читая в очередной газете панегирики в адрес национал-социалистов. Кое-что из предсказаний журналиста, а вернее, эксклюзивной информации, медленно, но начало сбываться.

На выборах президента Хитлер получил меньше трети голосов, а Гинденбург не смог набрать и половины. Через месяц выборы состоялись повторно, и президентом вновь стал Гинденбург.

Через две недели в Баварии выбирали земельный парламент. Баварская народная партия, как и национал-социалисты, набрали по трети голосов, хотя баварцы получили в ландтаге на одно место больше. Но в Пруссии национал-социалисты всё же получили большинство мест и сумели сформировать однопартийное правительство.

Через три месяца избирателям вновь пришлось изъявлять свою волю, на этот раз решалась судьба парламента Веймарской республики. Национал-социалистам досталось меньше половины мест, и они не смогли создать коалицию, а Хитлер высокомерно отказался от любого поста кроме канцлерского, коего ему никто и не предлагал. В такой обстановке парламент проработал ровно один день и был распущен.

Прошло ещё три месяца и вновь гражданам республики пришлось идти на выборы. Национал-социалисты получили треть голосов, ещё меньше, чем в прошлый раз. И вновь начались утомительные переговоры о формировании правительства.

За 1932 год граждане Веймарской Республики приходили на избирательные участки пять раз. И многим этот политический кризис смертельно надоел.

А в конце января 1933 года президент Гинденбург назначил на пост канцлера Адольфа Хитлера. Национал-социалисты назвали это событие "национальной революцией".

– Четырнадцать лет как существует Веймарская республика, - пространно заметил профессор Метц, - и Хитлер стал её четырнадцатым канцлером. Что-то это да говорит о нашей демократии. Если национал-социалисты считают себя революционерами, то это тревожный факт. Увы, революционер - это не профессия, это диагноз, причем, крайне неутешительный.

В конце февраля в Берлине кто-то сжёг здание парламента, и национал-социалисты сделали из этого глубокомысленный вывод о коммунистической угрозе. Восьмидесяти шестилетний Гинденбург поддался на провокацию и под предлогом "защиты народа и империи" подписал директиву, по которой частная собственность перестала быть неприкосновенной, личность свободной, а переписка тайной. Начались аресты коммунистов и депутатов парламента. Но и этого властям показалось мало.

И вновь были назначены выборы в парламент, уже в третий раз. И вновь избиратели не отдали национал-социалистам так вожделенное ими большинство голосов. И тогда власти решили проблему с творческим подходом - попросту аннулировали все голоса в пользу коммунистов и депутатские мандаты некоторых социал-демократов, после чего национал-социалистов в парламенте стало большинство. Так выглядела демократия по-веймарски.

9 марта Сандра позже обычного вернулась с работы, вся раздраженная и нервная. Отец не мог не поинтересоваться у дочери, что же случилось.

– Штурмовики взяли ратушу в оцепление и полезли на крышу водружать свой флаг со свастикой, - сказала она и с презрением добавила, - Блаватисты...

– И что, из-за этого столько времени вас не отпускали домой?

– Нет, папа. Вместе с флагом сменили всё руководство в городе. Это просто хаос. Одни сдают дела, другие принимают. Беготня, суета...

– А ты?..
– затаив дыхание спросил он.

– А я теперь молоденькая дурочка на побегушках. Принеси, милочка, то, подай это. Будто я работаю там первый день, а не восемь лет.

– Да, - понимающе протянул профессор, - а в нашем университете упразднили выборы ректора. Скоро нам назначат нового. А знаешь, как теперь его будут называть? Вождь университета. А декана - вождь факультета, - с грустью рассмеялся профессор Метц.
– С такими вождями можно и хёрбигерианство признавать за серьёзную науку.

– Боже мой, - устало вздохнула Сандра.
– Зачем я только голосовала за Гинденбурга, эту старую развалину с маршальскими эполетами? А ведь он так красиво говорил о возвращении монархии.

Вскоре Гинденбург наделил Хитлера чрезвычайными полномочиями, и канцлер стал кем-то вроде диктатора в полу-демократической республике. А обновленный парламент принялся преодолевать "бедственное положение народа и империи" и издал закон, по которому отныне имперское правительство могло наплевать на конституцию и издавать акты, какие ему заблагорассудится.

В этот же день в США горячие головы сионистов от имени ни много ни мало, а мирового еврейства, объявили Германии священную войну. Выразилась она в бойкоте товаров с клеймом "Сделано в Германии". Уже закупленные на миллионы долларов и доставленные в американские порты товары топили в море, а новые больше не покупали. Для Германии, экспортирующей две трети своей продукции, этот бойкот оказался серьёзным ударом. И ответ последовал незамедлительно.

Через неделю штурмовики заполонили Мюнхен и принялись рисовать желтые и чёрные звезды на витринах магазинов, принадлежащих евреям. То и дело на улицах встречались надписи с призывом бойкотировать неправильных торговцев.