Его тон задел Сандру, и она дерзко ответила:

– Нечасто.

– Наверное, сильно удивилась, когда не застала дома ни мужа, ни сестру, а? Я так и знал, что безработица Данни не пойдёт на пользу вашей с ним семье. Слишком у него много свободного времени. Как и у Лили. И как они только умудряются вместе маяться от скуки целыми днями наедине?

Намёк Сандре крайне не понравился, и она решила ответить любезностью на любезность:

– Что-то для гениального журналиста ты поздно догадался.

Отто озадаченно посмотрел на Сандру и, опустившись в кресло, только горько усмехнулся:

– Надо же, а ты, оказывается в курсе. И так спокойно об этом говоришь.

– За девять лет и не к такому можно привыкнуть.

Вопросительно взглянув на неё, Отто обескураженно спросил:

– Девять?

Сандре оставалось только согласно кивнуть.

– Господи...
– вздохнул он и провел ладонью по лицу, - а ведь я знаю Лили лет десять. Черт возьми... И только на прошлой неделе заметил её помаду на рубашке Данни.

– Ты всего лишь заметил, - равнодушно пожала плечами Сандра, - а я эту рубашку от помады отстирывала.

Казалось, это замечание ещё больше расстроило Отто, и он только горько заметил:

– Не думал, что в один миг могу лишиться и старого друга и любимой женщины. А как же ты?

– А что я? У меня по-прежнему есть и сестра и любимый ученик отца. И мне всё равно, что он делает. Для меня главное, чтобы сестра не знала то, что знаю я.

– Ты мудрая женщина, Сандра, - признал Отто.
– Ты права, семья превыше разбитого сердца. Только семья ваша... Черт, всегда чувствовал, что что-то с вами всеми не так. А ты говоришь - девять лет... Боже... Вам с Данни надо было просто жить отдельно. Это решило бы многие проблемы.

Сандре было тяжко слышать эти слова, ведь Отто был абсолютно прав. Не реши отец поселить Даниэля подле себя, она бы переехала жить к нему в бедную комнатку на окраину города. Там было бы мало мебели и пространства, зато там бы не было Лили. И Отто прав, это решило бы многие проблемы. Не было бы измены, а потом алкоголя, а потом и смертельного отравления. Как жаль, что такая простая и очевидная мысль не пришла в голову Сандре раньше, двенадцать лет назад, когда они с Даниэлем только поженились.

– А знаешь, - отвлёк её от мрачных размышлений Отто, - даже к лучшему, что их нет. Не знаю, как смотреть им обоим в глаза. Хотя, это им должно быть передо мной стыдно. И перед тобой тоже. Да ладно, хватит об этом. Я ведь пришёл только сказать, что уезжаю.

– Куда? В очередную командировку?

– Нет, Сандра, я уезжаю из страны. Надолго. Может быть, навсегда.

Молчание затянулось, и Сандра поняла, что должна спросить:

– Это из-за Лили?

– Нет, - тут же ответил Отто.
– Из-за Хитлера.

Вначале Сандре показалось, что она ослышалась, потом она подумала, что Отто просто издевается. Вот только и тени улыбки на его напряженном лице она так и не заметил.

– При чём тут Хитлер? Ты уже девять лет только о нём и говоришь. Каждый вечер пятницы только и слышу - Хитлер-Хитлер. Может, хватит уже говорить о нём?

– Ты не поняла, Сандра, - обречённо произнёс Отто.
– Сегодня ему дали германское гражданство.

– И что?

– А то, что он устроил путч и собирался свергнуть власть, а она дала ему гражданство. Это неспроста, я знаю. За последний год я говорил со многими и узнал немало. Всё предрешено, Сандра, пьеса уже написана, актеры выбраны, осталось только сыграть спектакль. В этом году выборы президента, а скоро ещё будут выбирать и парламент.

– И что, - не скрывая скепсиса в голове, вопросила Сандра, - ты знаешь наперед, кто выиграет?

– Знаю, - уверенно ответил Отто.
– Хитлер и его национал-социалисты. Их во что бы то ни стало протащат во власть. Даже если национал-социалисты не наберут большинства мест в парламенте, президент теперь всё равно может назначить Хитлера канцлером. А может, он сам станет президентом. Тогда всё случится быстрее.

– Что случится?

– Будет война.

От одного этого слова внутри всё похолодело. Сандра слишком хорошо помнила, что такое война. Это крики и стоны, оторванные конечности и гной, мольбы о смерти и гниющая плоть. Но весь этот ужас кончился четырнадцать лет назад, и Сандра не желала, чтобы он вновь повторился.

– Нет, Отто, - дрогнувшим голосом произнесла она, - какая ещё война?

– Та, ради которой заморские магнаты вложили в национал-социалистов неимоверные деньги. Их партия - это партия войны, и только ради неё одной они должны прийти к власти. И когда это произойдёт, они выжмут из страны последние соки, чтобы вложить их в вооружение. И немцы будут воевать за чужие интересы в ущерб собственным. Помнишь, после Версаля нам запретили иметь армию, флот и артиллерию? А теперь всё это придётся восстанавливать. Это же колоссальные деньги. Что-то должно произойти, чтобы выплата репараций была остановлена.