— Весьма.

— Вы останетесь в замке на ночь, господин профессор?

— Думаю, да.

— Чтобы охранять его?

— Можно сказать и так.

— Наверное, это ему понадобиться.

— Его охраняют лучше, чем вы думаете.

— Вот ка-ак? — подозрительно протянул банкир. — Вы и еще кто-то?

— Да, не я один.

— Меня преследует чувство надвигающейся опасности, — признался банкир. — А может, это погода так действует на нервы.

Банкир откинулся в кресле и посмотрел на лес. Небо над верхушками деревьев было темно-синее, как это бывает перед грозой, деревья гнулись, обнажая белую изнанку листьев.

Профессор встал и вошел в дом. Перед ним открылась длинная анфилада комнат. В большой столовой он столкнулся с Ристом.

— Я вас ждал, — сказал профессор. — Почему вы приехали так поздно?

— Ждал телеграмму из Берлина.

— Относительного того господина? — Профессор мотнул головой.

— Да, относительно Хенглера. Теперь я его раскусил.

— Как вам удалось явиться сюда в этой странной роли?

— Очень просто. Я заплатил трактирщику сто крон.

— Вы знаете, что Хенглер и американец — одно и то же лицо?

— Да.

— Значит, это Хенглер навестил вас в тот вечер в вашем доме?

— Да.

— А вы знаете, что Хенглер в таком же виде пытался сегодня проникнуть в замок?

— Я слышал об этом. Но может быть, это был и не он.

Рист схватил профессора за руку:

— Взгляните в это большое зеркало. Видите Торбена? Он стоит там совершенно один. Это курительная. Он стоит и на что-то смотрит. Я уверен, что он замышляет убийство.

Наконец этот тяжелый день кончился, и наступил вечер. Торбен, сколько мог, пытался поддержать настроение своих гостей, но его попытки не увенчались успехом — преувеличенное дружелюбие и веселость Торбена странно не вязались с нервозностью и враждебностью остальных. После скучного обеда гости разошлись по своим комнатам. Банкир Гуггенхейм очень устал и, еще раз шепотом предупредив профессора, отправился на покой. Торбен крикнул ему вслед несколько как будто ничего не значащих слов, но потом, когда события обрушились уже лавиной, профессор их вспомнил:

— Дорогой Гуггенхейм! — крикнул Торбен. — Если ночью вам станет слишком жарко, ложитесь на большой веранде, ночной воздух всегда хранит прохладу.

Комната банкира была на первом этаже, и веранда выходила прямо в сад. Профессору отвели комнату на втором этаже. Рист проводил его туда, неся в руке большой подсвечник с зажженной свечой, хотя всюду в коридорах горел электрический свет — Рист был образцовый слуга.

— Я очень устал, — сказал профессор, когда они были уже в комнате, — Могу я спокойно заснуть?

— Да, — ответил Рист. — Только не раздевайтесь.

— Вы думаете, ночью что-то случится?

— Очень возможно. Не может же такое состояние длиться еще сутки.

— Где господин лесничий?

— Он в доме у управляющего. И готов ко всему.

— А Хенглер?

— Похоже, отправился спать. Его спальня недалеко от запертых комнат.

— Вам не кажется это странным?

— Я понимаю только, что это неспроста, потому что так приказал молодой господин Мильде.

Рист оставил профессора. Тот устроился в одном из больших кресел, предварительно тщательно задернув гардины и погасив свет. Ночь была облачная и по-осеннему темная, но, вглядевшись в окно, профессор все-таки различил летящие по небу тучи, которые словно тащили над лесом свою дождевую ношу, гнущиеся от ветра деревья и черные очертания дворовых построек. Легкие занавески, точно надутые паруса, рвались в комнату. Профессора сморил сон, предчувствие несчастья и смерти смешалось с действительностью, как будто все неразрешимые загадки, вырвавшись из грозных порывов непогоды, влетели к нему в окно. Он проспал не больше часа, его разбудил Рист. Профессор открыл глаза, и его ослепил внезапный свет за окном. Это была молния. Рист закрыл окно и зажег свет. Профессор быстро встал:

— Гроза началась, но дышать все равно нечем, — сказал он. — Скорей бы пошел дождь, тогда сразу станет легче.

Рист положил руку ему на плечо.

— Торбена нет в его комнате, — тихо и очень серьезно проговорил он.

Остатки сна мигом слетели с профессора.

— Я его всюду искал, но его нигде нет, — продолжал Рист.

Снова вспыхнула молния, и замок вздрогнул от грома.

— А все остальные?

— Все тихо. У вас револьвер с собой?

— Да.

— Прекрасно, тогда идемте.

Они вышли в коридор. У Риста в руке был электрический фонарь, но он не зажег его. Молнии следовали теперь одна за другой, и каждый раз белый свет заливал высокое окно коридора. Профессор был странно взволнован этой обстановкой. От вспышек молний освещение внутри дома поблекло, профессор видел покрытый ковром коридор с множеством дверей, старые, блестевшие от лака картины, затейливую резьбу перил, ступени с медными головками держателей для коров и черную яму, обрывавшуюся в холл. Дом сотрясался от мощных раскатов грома. Рист велел профессору спрятаться за напольными борнхольмскими часами в коридоре и ждать его.