Алекс незаметно подкрался ко мне со спины и, обвив руками талию, уткнулся лбом в затылок.

— Тебе нужно поспать.

Его горячее дыхание коснулось шеи. Я отвела взгляд он ночного пейзажа за окном и покачала головой.

— Не получится. Меня всю трясет от волнения.

— Не волнуйся, иначе твое беспокойство передастся и мне.

Он притянул меня ближе и принялся не спеша целовать шею. Ноги вмиг стали ватными.

Оправив подол платья, я развернулась к лестнице, решая наведаться в комнату до прихода важных гостей, которые вот-вот должны были явиться на прием в честь дня рождения главы. Тогда-то все и случится. Но что «все» для меня до сих пор оставалось загадкой.

Я вздрогнула, когда спина коснулась холодных простыней, в то время как сверху все плавилось от горячего мужского тела. Наконец, Алекс нашел подрагивающие от желания губы и сразу углубил поцелуй, сцепив мои руки где-то над головой. Я с наслаждением закрыла глаза, полностью отдавая себя в его власть. И вдруг охнула, когда его бедра толкнулись вперед, демонстрируя несдерживаемое желание.

Алекс разорвал поцелуй и провел губами ниже, до впалой ямочки, а потом сомкнул их на горошине соска, даже не снимая мою пижаму. Я выдохнула с протяжным стоном и выгнула спину навстречу. Перед глазами все плыло.

Я удивленно замерла, увидев Сару в коридоре второго этажа, где она была редким гостем. Женщина задумчиво разглядывала висящую на стене картину, и, когда я бесшумно подошла ближе, спросила, даже не поворачивая ко мне головы:

— Что ты чувствуешь, когда на нее смотришь, Саманта?

Я перевела взгляд на полотно. Бегущие куда-то люди, ужас на их лицах и разрушенный город. Очень символично.

— Страх. И, может, отчаяние, — я посмотрела на Сару. — Вы знаете, о чем она?

— «Последний день Помпеи» — одна из моих любимых картин. Вулкан Везувий стер город с лица Земли. Не многие тогда спаслись.

— Точно. Я слышала эту историю. Вы любите картины?

— Я люблю все, что связано с искусством. И надеюсь, что сегодняшний вечер станет одним из его произведений.

— О чем вы?..

— Я знаю, что произойдет сегодня, Саманта. С самого начала знала.

Я застыла, смотря на профиль женщины.

— Вы знали, что ваш сын хочет избавиться от вашего мужа?

— Не избавиться. А защитить, — наконец, Сара взглянула на меня, и в ее глазах я прочитала отчаянную решимость. — Томас психически болен, и его пребывание на месте главы только усугубляет его здоровье. Мы лишь хотим, чтобы с ним было все хорошо.

— И поэтому собираетесь убить?

Во мне отчего-то проснулось возмущение. Каким бы чудовищем Томас ни был, я не понимала, как его семья могла так хладнокровно реагировать на все это.

— Убить? — удивилась женщина. — Мы не собираемся ему никак вредить и уж тем более убивать. Поместить Томаса в лечебницу и попытаться вылечить от недуга — вот наша цель. Но в тех условиях, в которых он находится сейчас, это просто невозможно.

Я удивленно выдохнула и провела ладонью по лбу.

— Извините меня. Видимо, я все не так поняла.

— Ничего страшного, — Сара мягко улыбнулась, — Я понимаю, каково тебе сейчас.

Я кивнула.

— Простите, мне нужно идти. Передайте, пожалуйста, Тайлеру, что я в его комнате. Если он спросит.

Алекс стянул с меня тонкую майку и отбросил ее куда-то в сторону. Вслед полетели шорты, но опомнилась я только тогда, когда его пальцы скользнули под резинку трусов.

— Алекс… — я вперила в него испуганный взгляд и отрицательно мотнула головой.

— Не бойся, малыш.

Он вновь поцеловал меня, пройдясь ладонями по бокам и сжав ими грудь. Я почувствовала, как все тело атакуют мурашки, и без огорчения отдалась этому чувству. Ноги обвили мужские бедра, прижимая ближе. Алекс снова толкнулся вперед, и мои ногти впились в его плечи, царапая до пьянящей боли. Я чувствовала влажные губы повсюду и тонула в мужской страсти, пытаясь отличить реальность от выдумки. И, Армагеддон всех побери, как же трудно мне это удавалось!

Я подошла к распахнутой форточке и выглянула наружу, зажмурившись. Ветер приятно ласкал разгоряченную кожу, и где-то вдали слышались голоса города. В последний раз пройдясь глазами по темным силуэтам деревьев и клумб, я закрыла окно плотными шторами и отошла от него на несколько шагов, сев на краешек кровати.

Я резко распахнула глаза и сдавленно крикнула, пораженная внезапной вспышкой боли. Алекс гладил мое тело и шептал какую-то чепуху на ухо, успокаивая. Его дыхание щекотало кожу.

Непривычно и больно. Настолько, что на кончиках глаз скопились непрошеные слезы.

Через какое-то время мне все же удалось прийти в себя, привыкая к новым ощущениям.

— Я в порядке, — я обхватила его лицо ладонями и поцеловала в губы.

А потом все повторилось еще раз и еще, но вскоре болезненные ощущения растворились в сладкой дрожи. Она то и дело пробегала по всему телу, останавливаясь на кончиках пальцев. И мне очень хотелось, чтобы это не заканчивалось.

Взгляд наткнулся на синюю книжку, лежащую на письменном столе. Я вздрогнула от неожиданности и медленно поднялась на ноги, не отводя взгляд. Не помню, когда я успела ее туда переложить. Я вообще не помню, когда брала ее в руки в последний раз. Волосы на затылке неприятно зашевелились.