– Брось, – пробормотал Нил, растерянно наблюдая за ловкими, отточенными, почти изящными движениями его рук. – Что за ерунда? С чего ты взял, что не вернешься? Мы прошли столько боев и до сих пор живы. Переживем и этот.

– Может быть, – Крест безразлично пожал плечами, не отрываясь от своего занятия. – Но раз на раз не приходится, Кардинал. Все мы всего лишь игрушки в руках случая и капризной госпожи Удачи. Кстати, – француз поднял голову и чуть прищурился, сверля Нила тем самым острым испытывающим взглядом, который он так хорошо запомнил еще во время их первой встречи в каменных застенках Сент-Джеймса, – если не повезет тебе, мне сообщить об этом мадемуазель Жоа? – с хитрой усмешкой поинтересовался он.

Но его старания оказались напрасными: с тех пор Нил научился скрывать свои чувства и с честью выдержал испытание – его лицо не дрогнуло, а взгляд остался равнодушным и абсолютно пустым.

– Не стоит, – спокойно ответил он. – Меня и мисс Дюваль ничто не связывает. Полагаю, ей совершенно не интересна моя судьба.

– Как знаешь, – Крест усмехнулся и снова склонился над винтовкой.

Спустя еще несколько мгновений все было закончено. Отставив оружие в сторону, он поднялся и снова взглянул на восток. Заря медленно угасала, словно растворяясь в мглистой свинцовой серости.

«Ну, вот и все».

Поздний вечер того же дня…

Нил спрыгнул в окоп и устало привалился к холодной земляной стенке. Все тело ныло от усталости, а голова гудела, словно колокол, по которому ударили молотом. В ушах все еще гремело эхо взрывов и воющего свиста пуль. Глубоко вздохнув несколько раз, он тяжело оперся на винтовку и заставил себя подняться. Собственное тело вдруг показалось чужим и неохотно подчинялось приказам мозга. Бой продолжался весь день. Сначала им удалось продвинуться немного вперед, но затем противник попросту начал закидывать их гранатами, и все оставшееся время они пытались удержать ранее отвоеванные позиции, но вынуждены были отступить перед столь мощным натиском. Шаг за шагом они отходили назад по дрожащей от взрывов земле, практически не видя друг друга в стелящихся вокруг клубах черного дыма. Подняв голову, Нил начал обшаривать взглядом траншею в поисках Креста. В ходе отступления он как-то незаметно для себя потерял его из виду. Взгляд темных глаз медленно переползал с одного изможденного усталостью лица на другое, вглядываясь в перепачканные копотью черты, пока не добрался до последнего. Креста в окопе не было.

«Черт, – мысленно выругался Нил, где-то в глубине трепыхнулась смутная тревога, а в голове невольно промелькнуло воспоминание об утреннем разговоре. Тряхнув головой, он прогнал его. – Ерунда, его не могли убить. Только не Креста. Может быть, его ранили? Точно! Тогда он на поляне вместе с остальными ранеными».

Осторожно выбравшись из окопа, Нил начал пробираться назад, пока не достиг кустарника. Здесь уже можно было идти стоя – густая поросль и подступающая темнота были надежным укрытием.

«К тому же, бой все равно уже закончен. Вряд ли они снова откроют огонь. А даже если и откроют, с такого расстояния пуля не возьмет».

Поднявшись, он почти бегом бросился через заросли, пока наконец не выбрался на небольшую полянку, где расположились палатки командира и связиста, а также их «походный медпункт», как насмешливо они именовали между собой докторскую палатку. В этот момент навес, закрывающий вход, приподнялся, и из палатки вышел сам доктор – еще не старый, но уже в летах невысокий мужчина с тщательно обритой головой и внимательным взглядом маленьких серых глаз, скрывающихся за круглыми стеклами очков. Хмуро оглянувшись по сторонам, он опустился рядом с палаткой и, сняв очки, устало потер переносицу. Нил быстро направился к нему.

– Эй, док.

– М-м? – тот открыл глаза и вопросительно посмотрел на него.

Нил присел рядом.

– Меня интересует кое-кто из раненых. Он называет себя Крест.

Доктор чуть нахмурился, очевидно, пытаясь вспомнить, а затем покачал головой.

– Не припомню такого. Но сегодня было много раненых, – подумав, добавил он. – И большинство в очень тяжелом состоянии и без сознания. И еще больше убитых и тех, кто умер еще до того, как пришли машины. Как он выглядит?

– Высокий, очень худой. У него брови такие странные. И свежий шрам на лице с правой стороны, от уха до середины лба. Осколочное ранение…

– А-а… Был такой, – доктор вздохнул, в серых глазах засветились грусть и сочувствие. – Осколками накрыло твоего друга, парень.

Нил почувствовал, как внутри вдруг все окаменело, а откуда-то из самой глубины медленно поднимался невыносимый холод.

– Он… Он… – пробормотал молодой человек, с трудом шевеля непослушными губами, но так и не смог заставить себя выговорить это слово.

– Нет. По крайней мере, когда ушла машина, он был еще жив. Удивительно крепкий организм. Но рана очень тяжелая и грязная. Да и крови потерял немало. Он был без сознания. Впрочем, так даже лучше для него. Я отправил его в военно-полевой 1480, вот только, боюсь, не дотянет он до него.

– Дотянет, – яростно возразил Нил. – Крест обязательно выживет. Он не из тех, кто так просто сдается!

Доктор ничего не сказал и лишь внимательно посмотрел на него. В серых глазах плескались неверие, грусть и усталость. Не желая видеть их, Нил отвел взгляд…

Если я погибну, напиши об этом Антуанет Делакруа в военно-полевой госпиталь 1478. Я не хочу, чтобы она ждала понапрасну.

Нил вздрогнул. На мгновение ему показалось, что он действительно услышал голос Креста. Нахмурившись, он повернулся к доктору.