Альберт закончил читать и отложил письмо. В комнате воцарилась тишина.

– И это все? – наконец заговорил Арчи, в его голосе явственно прозвучали нотки гнева, печали и нескрываемой горечи.

Анни удивленно посмотрела на него, но ничего не сказала.

– Да, это все, – ответил Альберт.

Снова воцарилась тишина.

– Черт побери, как она могла?!! – внезапно взорвался Арчи. Вскочив с места, он принялся нервно вышагивать перед столом. – Как можно быть такой безрассудной?! В конце концов, если ей наплевать на себя, то могла бы подумать о нас. Зачем она поехала туда, Альберт?! Черт побери, зачем?!! Разве недостаточно было Стира? А если она погибнет? Господи, неужели она не могла быть полезной здесь…

– Значит, не могла! – сухо перебил его Альберт, строго сверкнув глазами. – Это ее выбор, Арчи. Ее жизнь. И мы должны уважать решения Кенди, если считаем себя ее друзьями.

– Но Альберт…

– Не забывайся, Арчибальд! – снова перебил его Альберт, незаметно кивая в сторону Анни. – И не говори ничего такого, о чем потом пожалеешь, – еще тише добавил он.

Тут только Арчи вспомнил, что Анни тоже находится здесь. Обернувшись, он встретился с ошеломленным взглядом темных глаз и замолчал. Анни молча смотрела на молодого человека, изумленная таким взрывом эмоций. За все то время, что они были знакомы, она никогда не видела Арчи О’Коннела в таком состоянии. Вне зависимости от времени, ситуации и настроения, внешне Арчи всегда сохранял спокойствие и хладнокровие. И их отношения, несмотря на то, что они были почти помолвлены, были тоже спокойны и холодны. Разумеется, Анни не обрадовало решение Кенди, где-то в глубине души она также считала его эгоистичным и беспокоилась за подругу, но… Эмоциональный всплеск, свидетелем которого она только что стала, был мало похож на беспокойство друга. Скорее…

«Нет! Этого не может быть… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!»

Внезапная догадка пронзила сердце острой болью, мгновенно превратив его в рыдающий кровью комок. Но ничто в спокойном красивом лице девушки не выдало ее боли. Анни отвела взгляд, длинные темные ресницы быстро опустились, скрывая ее глаза и мысли. Тишина становилась неестественной. Напряжение росло.

– Мисс Анна, Арчи, не желаете чаю? – наконец предложил Альберт, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

– Это было бы замечательно, – Анни ухватилась за это предложение, словно утопающий за спасательный круг. – Если позволите, я передам ваше распоряжение Ферри.

– Спасибо, мисс Анна.

Альберт благодарно улыбнулся девушке и отвернулся к окну. Арчи промолчал, глядя куда-то в сторону. Анни встала и неторопливо направилась к двери. Выйдя из библиотеки, она осторожно прикрыла дверь, оставив небольшую щель, и принялась ждать. Это было низко и недостойно ее положения и воспитания, это противоречило всему, чему учили ее миссис и мистер Брайтон, и Анни прекрасно сознавала это. Ей было невыносимо стыдно. Но боль, горечь и смятение, что царили сейчас в ее душе, были сильнее. Она должна была узнать правду. Любой ценой. Даже такой.

– Альберт, я… – начал было Арчи, едва за девушкой закрылась дверь.

– Арчи, ты с ума сошел?! – сурово перебил его тот, не оборачиваясь. – Возьми себя в руки немедленно!

– Я не могу, Альберт, – с отчаянием прошептал Арчи. – Я люблю ее.

Анни вздрогнула. Сердце на мгновение остановилось, превратившись в сгусток боли, а в глазах потемнело. Она тяжело прислонилась к стене, буквально заставив себя сделать очередной вдох, и закрыла глаза, но продолжала слушать.

– А как же Анни? – тихо спросил Альберт.

Анни не видела его лица, но отчетливо представляла искры жалости в его глазах, устремленных на ее нареченного. И от этого было еще больнее.

– Я не знаю, – вздохнул Арчи. – Я не знаю, что делать. Альберт, я совсем запутался.

– Ты любишь Анни?

– Да, – неуверенно пробормотал Арчи. – Но не так.

– Что значит «не так»? – холодно и спокойно уточнил Альберт, словно судья, готовящийся вынести окончательный вердикт.

Арчи помолчал минуту, а затем встал и задумчиво прошелся по комнате.

– Анни мне как сестра… Друг, – наконец снова заговорил он, с трудом подбирая слова, пытаясь объяснить, что он чувствует, а, быть может, просто понять самого себя. – А Кенди… – молодой человек мечтательно вздохнул и покачал головой. – Кенди – это совсем другое.

– В таком случае, почему ты не поговоришь с Анни и не скажешь ей правду?

– Я не могу! – воскликнул Арчи, сжав кулаки от злости на собственное бессилие. – Я уже несколько раз пытался, но, когда я вижу ее глаза… Я просто не могу произнести эти слова. Я не хочу причинять ей боль, Альберт. Анни – прекрасный человек. Просто замечательный. Она умная, добрая, нежная. Она не заслужила такого. Она ни в чем не виновата, но ведь и я не виноват! Я не виноват в том, что не люблю ее. Что люблю другую. Господи, что мне делать?!

– Боюсь, что ты все же должен сказать ей правду, Арчи, – тихо, словно нехотя, заметил Альберт. В его голосе не было осуждения, наоборот, в нем прозвучали нотки грусти, сожаления и сочувствия другу, оказавшемуся в столь трудном положении, но и твердость, говорившая о том, что он не одобряет выбранный им путь решения проблемы. – Ты должен сделать это. Вернее, ты должен был уже давно это сделать. С самого начала. Но ты предпочел оставить все на самотек, надеясь, что время решит все за тебя. Так больше не может продолжаться, Арчи, и ты это знаешь. Твоя молчаливая ложь причинит ей гораздо большую боль, чем правда, какой бы горькой она не оказалась. Если уже не причинила.